Сироты Каллидиуса. Ди Фой

об аномалиях воды, когда мистер Фишер привёл к нам девочку, изучающую микроорганизмы в своём биологическом классе.

      Вернувшаяся от родных Лина Метьюз оказалась худеньким существом, в котором не было и полутора метров роста. Довольно смуглая, с покатыми плечами и вечным конским хвостом на шоколадного цвета волосах она была полной противоположностью бледной высокой мне с волосами до плеч. Она отстранённо смотрела на нас ничего не выражающими карими глазами. Порой это действительно пугало – она могла замолчать и просто смотреть на меня, не шевелясь и почти не моргая.

      – Просто изучает. Потом будет лучше, – успокаивала Лулу.

      Потом действительно стало лучше. Она стала проводить с нами вечера, сидя в объятиях Роберта и спокойно слушая его комплименты в мой адрес.

      Я упрямо продолжала не понимать, почему она так спокойно к этому относилась. Моё непонимание достигло своей высшей точки, когда Роберт заявился в комнату, где собрались мы все, и сказал:

      – Мия, поздравляю, вы были избраны самой прекрасной девушкой в комнате, а главный приз – поход в кино со мной!

      А после подошёл и бесцеремонно поцеловал меня в щёку.

      Я посмотрела на Лину, ожидая праведного гнева с её стороны, но девушка лишь заливисто смеялась вместе со Шрамом.

      – Я бы на твоём месте взял деньгами, – сквозь смех предложил последний.

       И когда я осталась с Линой наедине и спросила, что происходит, она ответила:

      – Это нормально, что он пристаёт к тебе. Это его потребность, понимаешь? Каждая новенькая девочка для него как цель, которую нужно добиться. Но мы давно уже вместе, и он от меня не уйдёт. Мой тебе совет – не влюбляйся в него.

      И это выходило за всякие границы моего понимания отношений.

      ***

      – Кажется, я умер, потому что ты ангел, – заявил самый оригинальный парень в Каллидиусе, подходя ко мне на перемене.

      – Нет, ты не мёртв… – с сожалением ответила я. – Но это легко устроить, если хочешь.

      Роб обиженно нахмурился и совсем по-детски сложил руки на груди.

      – Ты очень злая, Мия, ты рано состаришься.

      – Ты всё равно умрёшь раньше.

      – Ты желаешь мне смерти, а я тебе – исключительно добра, – Роберт тяжело вздохнул, присаживаясь на место Тео. – Я вспомнил о том, что ты говорила летом. О родителях. О том, что вы с Ромео ничего не знаете о них.

      Грусть была нежеланным гостем в душе, но именно её далёкие отголоски шевелились каждый раз при упоминании моей семьи.

      Мне никогда не говорили, где мои мама и папа.

      Конечно, как любой ребёнок, я часто воображала, будто встречу их однажды. Будто они приедут за мной и Айвеном из опасной экспедиции, будут обнимать нас, говорить, как сильно любят, извиняться, что оставили нас так надолго. Или окажется, что давным-давно их обманули, а нас украли, и только спустя много лет мы наконец-то нашлись…

      Я перестала в это верить годам к десяти.

      Меня окружали более прозаичные истории. Выгнали, бросили, оставили… Ни одного счастливого воссоединения