Грузия такая Грузия. Анастасия Хатиашвили

влюбиться в меня и тогда ты исцелишься.

      – Что???

      – Что слышала, Стелла. Ты не должна влюбиться в меня и тогда ты решишь свою проблему. Вот мое решение.

      – Ты шутишь.

      – Похоже, что я шучу?

      – Нет.

      – Тогда в чем дело?!

      – В тебе. Ты же долбанный Ангел.

      – Забудь об этом. У меня есть человеческий облик, тело, сердце, член, наконец. Я полноценный мужчина.

      – И что ты меня, как мужчина, будешь соблазнять, а я типа буду внутренне сопротивляться?

      – Ну да, типа того. Срок три дня. Будем заниматься любовью под «Времена года» Вивальди, вместе читать в постели «Декамерон» Боккаччо, пить виски, курить сигары, валяться в снегу, играть в покер в казино, смотреть старое кино, танцевать до утра, дарить друг друга подарки, слушать оперу, есть суши, встречать и провожать солнце… Отчего у вас там еще коленки слабеют и бьется сердце.

      – Это невозможно, – Стелла замотала головой.

      – Почему?

      – Это пустая трата времени. В моем сердце еще живет он.

      – Стелла, это не он. Это пепел его любви. Он сгорел. Пойми, наконец, он сгорел для тебя. Был пожар, костер, пламя. Не важно, кто его разжег и, кто потушил. Но там теперь пустошь после пожара. Пустошь, понимаешь? Он сейчас горит для другой. Для другой, не для тебя. Пойми же это, – Ангел остановился.

      По обеим щекам Стеллы текли крупные слезы.

      – Это не был пожар. Он меня просто предал, – и вдруг девушка в голос зарыдала.

      Ангел смутился. Он впервые имел дело с рыдающей девушкой. А Стелла к тому же присела на корточки и отказывалась идти. Ангел сел перед ней на колени.

      – Стелла, Стелла, Стелла! Ну хватит, ты выглядишь ужасно. Это нереально так убиваться по человеку, кто от тебя отказался. Будь мудрой, прошу тебя. Забудь, переживи это. Поверь, моя игра тебе поможет. Сделай над собой усилие. И вскоре, вспомнив об этом периоде, тебе уже не будет больно, только грустно, а потом даже и грустно не будет. Все это будет далеко в прошлом.

      – А если я не исцелюсь…, – воскликнула Стелла сквозь плач.

      – Что?

      – Если я влюблюсь в тебя и твое решение не сработает.

      – Тогда я останусь на земле, как Николас Кейдж…

      Тут Стелла рассмеялась и перестала плакать. И еще долго-долго ее обаятельный смех слышался в этом белоснежном и забытом богом месте.

      Ангел не лгал. В первый же день они занимались любовью под «Времена года» Вивальди, читали в постели «Декамерон» Боккаччо, пили виски и курили сигары. А в перерыве, когда не знали, чем заняться, много говорили. Стелла рассказала Ангелу всю подноготную о себе, своем бывшем, и экс-бывшем, и экс-экс-бывшем. О том, что и как было в ее жизни с тех пор, как она ступила маленькой ножкой на эту землю и до тех пор, пока не встретила Ангела в сквере этого курортного поселка. Ангел все время ее внимательно слушал и изредка задавал вопросы. Всегда очень простые – типа: «А зачем ты тогда так поступила, а не иначе? Не так, как ты хотела?» И Стелла задумывалась: «И, действительно, почему я поступала