Стихи. Песни. Александр Новиков

тугой на ухо.

      Он нам давал, бывало, не одну,

      И так волшебно звякали медали,

      Что нам хотелось завтра на войну,

      Хоть мы в глаза войны-то не видали.

      А поиграть в нее, задрав портки,

      Не позволяла школьная опека.

      И мы клевали у него с руки

      За гильзой гильзу горького «Казбека».

      Так время шло, сжигая каждый час,

      Семнадцать лет настало под гитары.

      Он почему-то помнил только нас,

      Хоть мы свои носили портсигары.

      Он закурить нам больше не давал

      И потемну в гитарном горлохвате

      Ни поперек, ни в тон не подпевал —

      Сидел курил, как будто на подхвате.

      Скумекать было нам не по уму,

      Спросить бы раз – не надо дважды в реку —

      Чего ж так горько курится ему,

      Что поделиться хочется «Казбеком»?

      В руках его наколочная синь

      Нас ни теперь, ни в детстве не пугала.

      Нам ничего не стоило спросить.

      Но он молчал. А время убегало.

      И как-то раз растяпа почтальон

      Случайно синий ящик перепутал,

      И все, что должен получить был он,

      Попало в руки запросто кому-то.

      Потом еще кому-то. И еще.

      Казенный бланк и текст без кривотолка,

      Что он не враг, что он уже прощен —

      К тому печать, синее, чем наколка.

      Потом попало наконец к нему —

      Клочком, как этикетка от товара.

      Он кашлял в упоительном дыму,

      Скрутив в нее табак из портсигара.

      Похрустывали пальцы на руке

      Вдали от нашей ветреной ватаги.

      Есть прелесть, несомненно, в табаке.

      Но больше, видно, все-таки в бумаге.

1997 г.

      Монашенка

      Постригалась тихо, без апломба,

      Без благословения в миру.

      С корочками вузова диплома

      Из полнометражки – в конуру.

      – Монастырский хлеб, опомнись, пресен!..

      – Чур! Сутана – вечно! – не фата…

      Постригалась натрезво. Без песен.

      Грешная все это суета.

      Скорбное, без лейбл, сукно сутаны

      Терто пересудами до дыр.

      Приведись удариться в путаны —

      Словом не обмолвился бы мир.

      Ксения, послушница теперь уж,

      Грех земной поклонами отвесь.

      Поступай, как знаешь, если веришь —

      Впрочем, смысл жизни в том и есть.

      Бог тебе, монашенка, указка,

      С легкой, значит, все Его руки.

      Мы – другие, мы не верим в сказки —

      Гордые без веры дураки.

      Мы дерзаем, бьемся и воюем

      Что-то в этом мире изменить:

      То в огонь свечи истошно дуем,

      То истошно силимся звонить.

      С левого колена да на право —

      Нам не до камней монастыря!

      От роду безбожная орава.

      В теменище. Без поводыря.

      Ксения… Послушница всего лишь.

      Безфамильна – имя в мире – тлен.

      Может, часть и нашего отмолишь?

      Если так, дай Бог тебе колен.

1986 г.