Тень ветра. Карлос Руис Сафон

он перережет себе горло бутылочным стеклом.

      – Ради Бога, не звоните в полицию. Мы сейчас будем.

      Мы поспешили на улицу Хоакин Коста. Стояла холодная ночь, ветер сбивал с ног, а небо было угольно-черным. Бегом мы миновали фасады Дома милосердия и Дома призрения, не обращая внимания на косые взгляды и перешептывание, которыми нас встречали обитатели темных подъездов, пропахших навозом и углем. Наконец мы оказались на углу улицы Ферландина. Улица Хоакин Коста терялась в сумеречных сотах квартала Раваль. Старший сын владелицы пансиона уже поджидал нас.

      – Вы вызывали полицию? – спросил отец.

      – Пока нет, – ответил он.

      Мы взбежали вверх по лестнице. Пансион занимал третий этаж, к нему вела замызганная винтовая лестница, с трудом различимая в мутном свете тусклых голых лампочек, свисавших с оголенных проводов. Донья Энкарна, хозяйка пансиона и вдова капитана жандармерии, встретила нас в дверях, облаченная в небесно-голубой халат и поблескивая бигудями.

      – Видите ли, сеньор Семпере, у меня заведение достойное и весьма престижное. И отбоя нет от постояльцев, так что этот цирк мне ни к чему, – говорила она, ведя нас по сырому темному коридору, пропахшему нечистотами.

      – Понимаю, – пробормотал отец.

      Из глубины коридора доносились душераздирающие вопли Фермина Ромеро де Торреса, а из приоткрытых дверей выглядывали оторопевшие, испуганные лица.

      – Ну-ка разошлись все, быстро, здесь вам не кабаре «Молино»! – с негодованием рявкнула донья Энкарна.

      Мы остановились перед дверью в комнату дона Фермина. Отец тихонько постучал:

      – Фермин! Вы здесь? Это Семпере.

      Из-за двери раздался страшный вой, от которого кровь стыла в жилах. Даже донья Энкарна утратила начальственный вид и приложила руки к груди, сокрытой под пышными складками одежды.

      Отец снова постучал:

      – Фермин, откройте!

      Фермин вновь взвыл и забился о стену, осипшим голосом выкрикивая грязные ругательства. Отец вздохнул.

      – У вас есть ключ от комнаты? – спросил он донью Энкарну.

      – Разумеется.

      – Дайте.

      Донья Энкарна колебалась. Прочие постояльцы, побледнев от ужаса, снова повысовывались из своих комнат. Не исключено, что крики доносились до военной комендатуры.

      – Даниель, сбегай за доктором Баро, он живет тут неподалеку, дом 12 по улице Рьера Альта.

      – Не лучше ли позвать священника? Сдается мне, в него вселились бесы, – предположила донья Энкарна.

      – Нет. Врача более чем достаточно. Ну, Даниель, одна нога здесь, другая там. А вы, донья Энкарна, будьте добры, дайте ключ.

      Доктор Баро был холостяком, страдавшим бессонницей, а потому проводил ночи за чтением Золя и – дабы убить время – разглядыванием женщин в нижнем белье на открытках с объемным изображением. Он был одним из постоянных посетителей магазинчика моего отца и сам себя называл