Жернова времени. Александр Свистунов

это и не смерть вовсе, а зовётся смертью…

      – Да-да, я очень похож на безумного шляпника с замашками лингвиста, но мне так редко удаётся с кем-то поговорить, – снова опередил только что сформулированную мною фразу, безумный шляпник с замашками лингвиста, которому, похоже, редко удавалась с кем-то поговорить.

      – Рот! – выкрикнул я, даже не думая о том, что именно я выкрикну, чтобы перехватить инициативу.

      Незнакомец, кажется, удивился. Поэтому, чтобы закрепить успех, я продолжил кричать:

      – Овца! Рука! Ветчина! Взрыв! Нога!

      – Кажется, я понял, – догадался шляпник, – вам не нравится, когда я читаю ваши мысли и отвечаю на ваши реплики до того, как вы произнесете их вслух.

      – Чертовски правильно! – не снижая громкости, ответил я, и ощутил блеклое подобие триумфа.

      Оценив ситуацию, я пришел к выводу, что раз мне дозволено двигать губами, голосовыми связками и прочими мышцами, ответственными за речь, то и нож, наконец-то, я смогу вынуть из своего желудка. Не тут-то было. Данная логика тут не сработала, и я по-прежнему не мог пошевелиться. А единственный шевелящийся человек на улице замолчал и сосредоточил свой взгляд на моём рте, будто с нетерпением ожидал, когда я что-нибудь ему скажу. Признаться, он мне даже напомнил маленького бесполезного терьера, жившего в деревне у моей кузины. Кучерявая блохастая тварь с такой же надеждой взирала на всякого, в чьих руках оказывался её резиновый мячик, пока он не был брошен, чтобы она, развив третью космическую скорость, исполнила своё вселенское предназначение – догнать и обхватить его каучуковую плоть зубами.

      Кстати, однажды собачонка погрызла мои оксфорды, и я отомстил ей, зашвырнув мячик на соседний участок, где жил кот, воспитанный не то волками, не то злыми клоунами из Rolling Stones, судя по повадкам. Терьеру крепко досталось тогда, и теперь я размышлял над тем, как повторить этот фокус с незнакомцем, ожидавшим моих слов, как манны небесной. Потому что, сложив два плюс два, я обрел уверенность в том, что он имеет самое прямое отношение к происходящему здесь и сейчас преступлению в отношении моей драгоценной персоны. Увы, подходящих слов, чтобы заставить его броситься под машину или разбить свою ухмыляющуюся физиономию о ближайшую стену, я не нашел.

      – Кто вы такой? – задал тогда я самый важный вопрос, на тот случай, если их количество было лимитированным.

      Вразумительного ответа не последовало. Мой собеседник расплылся мыслью по древу и углубился в недра философии, которые я благополучно пропустил мимо ушей. Раз он не был способен внятно, в двух словах, представиться, то не в моих правилах было продолжать с подобным типом беседу. Чтобы не терять попусту время. Но ввиду того, что разговаривать здесь больше было не с кем, а время буквально остановилось, я решил изменить своим принципам и предложил нам переместиться в более подходящее для беседы место. Под этим местом я подразумевал абсолютно любое место, в котором из меня не будут вываливаться