За чертой. Алексей Витальевич Ваховский

возле телеги лежала обнаженной, раскинув конечности в стороны. Обрывки одежды кое-где висели лоскутами. Кожа, грязная и жесткая, вызывала отвращение, кровь под ней растекалась в стороны, и земля тут же впитывала её. Лицо бывшей когда-то женщины было без губ и вследствие облучения вытянулось вперед, ещё не как у собаки, но уже как у обезьяны. Челюсти с черными зубами застыли в вечном теперь оскале. Открытые желтые стеклянные глаза смотрели в чистое синее небо словно в ожидании чего-то.

      – Поехали, Сань, рули за мной.

      – Я в обоссанной телеге с этим чудом не поеду!

      – Саня, выкинь солому и садись. Потом. Все потом, – нервно выпалил Павел, поглядывая в сторону реки.

      Саша, недовольно бурча и матерясь, бросил солому на иную и брезгливо сел на козлы.

      – Прикрывальщик, мля, недоделанный. Врезать бы тебе ещё пару раз, блин, – злобно процедил он в сторону Гены, а тот отполз назад и, сжавшись в комок, продолжал бормотание о доме.

      – Вперед, – в обволакивающей снова тишине негромко сказал Паша и двинулся дальше.

      Глава 4

      Небольшая улочка, что шла вдоль реки, была относительно свободной от остатков машин. По ней и продолжала движение группа людей, обходя завалы и воронки, заполненные водой. Через побитый асфальт, который и до дождя был таковым, пробивались мелкие кустарники с уже пожухлыми листьями. Слева, угрожающе наклонившись, стояла десятиэтажка с выбитыми стеклами и оплавившимися пластиковыми рамами окон. Продвигались аккуратно и тихо. Машин становилось больше, а вместе с ними белеющих на солнце скелетов, лежавших на тротуарах и газонах.

      Все началось в теплый солнечный выходной. На улицах было много людей, большинство из которых, вместо того чтобы попытаться спастись, решило понаблюдать за красивым смертельным дождём. В этой части города все просто сгорели от высокой температуры. В один миг – все сразу, доля секунды – и всё, смерть. Дома выжгло огнем, оставив лишь пустые бетонные коробки. Заверения правительства об отсутствии опасности сделало своё дело. Паники на улицах почти не было, только смерть…

      Павел помнил, где его дом: совсем недалеко отсюда, за мостом, на том берегу реки, в пяти километрах примерно. Так и не был он после дождя там ни разу, боялся чего-то. Хотя Паша, конечно, знал, чего именно он боялся. Только один раз он решился дойти, но всё же испугался и развернулся. Именно так он и наткнулся на колючую проволоку, за которой они сейчас и ехали.

      Склад находился на этой стороне реки, почти у моста, и оттуда уже легко можно было разглядеть их с мамой «свечку», как раньше называли эту шестнадцатиэтажку из-за её высоты.

      – Не-е-е, колючка и назад, – тихонько проговорил он себе.

      Ехавший сзади Саша услышал:

      – Чё? Паш, чё говоришь?

      – По сторонам, говорю, смотри. Вон, слева. Почти дошли уже.

      В километре от них, где заканчивался длинный десятиэтажный дом, стоял небольшой ангар, огороженный рабицей, от которой мало что осталось.

      – Паш, а ведь шум был со стороны реки сначала, а напали слева, – вдруг сказал Саша, косясь на речку.

      – И