Первая Раса. Начало. Анастасия Флейтинг-Данн

в мозг, словно кислота. – Я слышу, как ты дрожишь.

      Сильная рука схватила его за шиворот. Он закричал и попытался уцепиться за трубу, но это не помогло. Его выдернули из пролома в стене и встряхнули на весу. В руке мужчины блеснул длинный нож. Окровавленный.

      – Пришла пора пожинать плоды, – прошипели ему на ухо.

      Он закрыл глаза и начал молиться. Господи, только помоги мне. Только спаси меня! Я не хочу умирать!

      Не хочу!

      В коридоре раздались быстрые шаги. Кто-то бежал. А потом шаги прекратились.

      – Папа! – закричал ребенок. Девочка. – Перестань! Пожалуйста!

      – Ты что здесь делаешь? – рявкнул тот. – Вон отсюда!

      – Папа, пожалуйста! Не надо!

      – Убирайся отсюда!

      – Папа! – девочка вцепилась в руку отца и схватила нож за лезвие.

      Раздался пронзительный и отчаянный крик боли. Он эхом отразился от стен и врезался ему в уши. Он хотел закрыть их руками, но был парализован от страха. Ему не оставалось ничего другого, только кричать вместе с девочкой. Очень громко. И беспомощно…

      Его разбудил собственный крик во сне. Когда Эль проснулся, он все еще звучал в его голове. Постепенно звук перешел в мерный быстрый топот и редкие глухие удары. Эль полежал немного, глядя в потолок. Он заснул в гостевой комнате, которой в принципе никогда раньше не пользовался: кроме него, Винни и еще пары друзей тут никто не бывал. Диван был жестким и чертовски неудобным, и Эль твердо решил тем же вечером попросить Винни заменить этот диван. Он потер глаза и встал.

      Этот сон давно ему не снился, и Эль надеялся, что не увидит его больше никогда. Но нет, он, все еще затаившись, ждал, когда Эль будет ждать его меньше всего. А затем снова ударил по больному. Оставалось надеяться, что только сном все и закончится.

      Он подошел к зеркалу на стене. От старой царапины на лбу сейчас нет и следа, ушибы и синяки давным-давно сошли. А вот рана в душе заживала очень медленно и очень болезненно. Сколько же еще времени потребуется, чтобы все это забыть?

      Эль вышел в гостиную. Риса бросала Винни резиновый мячик, и пес охотно приносил его обратно. Иногда мяч ударялся о стену и рикошетом летел обратно ей в руки. Эль постоял немного в дверях, равнодушно наблюдая за этой сценой, а потом сказал:

      – Надо же, ты уже и за мячом бегаешь. Что дальше? Позволишь ей чесать себе животик?

      Винни обернулся и недовольно гавкнул.

      – Ты испортил все веселье, – заметила девушка, снова бросая ему мяч. – Не слушай его, Винни. Ты прекрасная послушная собака.

      Эль пожал плечами и сел на софу. Голова гудела, и он закрыл лицо руками. У него было ощущение, что он не спал, а разгружал вагоны.

      – Который час? – спросил он.

      – Полпятого, – ответила Риса. – Сейчас будем обедать… ну, или ужинать, как тебе удобнее.

      Эль посмотрел на нее поверх кончиков пальцев.

      – У нас еды только на двоих, – сообщил он.

      – Я