Сказка о якудзе для простушки. Юлия neiguru Прилипко

с ума… Я похоже тоже, раз меня это беспокоит. Похоже, я действительно уже не жилец…»

      Захар пошевелил губами, силясь что-то сказать, но так ни единого звука не сорвалось с его губ.

      На этот раз тьма уже окончательно забрала его, подарив такое забытое спокойствие и забытье…

      Глава 2. Что день грядущий мне нагадит?

      – Знаете, вам чрезвычайно повезло. Вы, можно сказать, родились в рубахе, – человек в белом халате добродушно улыбался. – Вам повезло, что та девушка вызвала «скорую», но ещё больше повезло, что она была знакома с азами первой помощи. Иначе, если бы вы не умерли от кровопотери, вы бы стопроцентно потеряли руку.

      «Чему ты улыбаешься, придурок?» – зло подумал Захар, лёжа на кровати местной дорогой больницы и смотря при этом в окно. Он недавно очнулся и тут на тебе, «приятные новости»! Его спасла какая-то девчонка! Его! Подумать смешно! А иначе он бы подох так же, как и родился, – на улице.

      «Лучше б я реально сдох!» – сказать, что он был раздражён – не сказать ничего. Ещё и этот бубнит здесь что-то про везение. Конечно, надо же ему хоть как-то отрабатывать деньги, которые ему уже наверняка заплатил отец за лечение своего горе-сына. Заха решил прекратить этот пустой монолог и зло посмотрел на доктора, вкладывая в свой взгляд по привычке своей всё раздражение, на которое только был способен его уставший и ослабленный организм. Тот, видимо, списал это на усталость пациента, но всё же, пожелав скорейшего выздоровления, ушёл, не выдержав колючего, агрессивного взора Бэха.

      Что больше всего добивало, так это тупое состояние мировой просто усталости во всём теле. Боли фактически не было – наверняка, это заслуга дорогущих обезболивающих. Но боль придёт. Позже. Бэх знал это. Боль всегда приходит.

      Он попытался пошевелить пальцами левой руки, так как не чувствовал её вовсе. Небольшое движение ему всё же удалось сделать, но на тугой повязке тот час же проступило свежее алое пятно.

      «Чёрт! Как я жалок!»

      Парень вздохнул и собирался уже прикрыть глаза.

      Вдруг скрипнула дверь и в палату вошли. Боковым зрением Бэх видел непрошеного гостя, поэтому лишь обречённо подумал, что если на небе есть боги, то они явно решили добить его, бывшего члена Ёкай-но-кай, в такой изощрённый способ, не физически, так морально.

      – Чего тебе? – рявкнул раненый.

      – Ты жалок, Захар! – холодный размеренный голос, надменный взгляд. Как же экс-Ёкай его ненавидел, всем своим естеством, всеми фибрами души.

      – Я спросил чего тебе, Алекс? – он знал, что единственное, что бесило гостя, было нелепое сокращение его имени Александр, и поэтому всегда только так того и называл. – Пришёл поизмываться надо мной?! Не выйдет, ты, жалкий ублюдок!

      Александр никак не отреагировал на слова раненого и лишь прошёл в палату и поставил какой-то пакет на тумбочку.

      Чёрные штаны и чёрная рубашка – неизменная цветовая гамма этого молодого худощавого человека с таким же тощим телосложением. На лице, как всегда, маска. Хотя нет, это уже не маска, это уже есть его естество – безразличие