Территория Дозоров. Лучшая фантастика – 2019 (сборник). Олег Дивов

* *

      Другой инцидент произошел уже после экскурсии. Еще утром, садясь в автобус, Ярик заметил, что неподалеку от входа в гостиницу стоит некий старик – неподвижно, так что его можно было принять за памятник, а перед ним в плоской картонной коробочке, положенной на асфальт, желтеют несколько медяков.

      Экскурсовод Али, который до этого никаких последствий войны напрочь не замечал – ни выбитых окон, ни вывалившихся дверей, ни пробоин от снарядов и пуль, как будто их не было вообще, – тут почему-то счел нужным дать объяснения. Он передернул плечами и вскользь заметил, что Халифат с особым вниманием относится к местному европейскому населению. Все немцы обеспечены посильной работой, у них есть жилье, у них есть начальные школы, где они могут учить детей, а в кафирских… гмг… я хочу сказать, в европейских кварталах даже разрешено совершать христианские религиозные церемонии. Эмир Махмуд – благоденствия ему на тысячу лет! – кроток и милосерд. Тем же кафирам, которые упорно не желают трудиться, тем, кто отвергает даруемые эмиром блага, разрешено просить милостыню у правоверных. Это полностью в русле древней исламской традиции, ибо ислам – это религия милости и добротерпения…

      Старик, казалось, ни на что внимания не обращал. Он, точно экспонат из Пинакотеки, не замечал ни времени, ни людей. На плечах его, словно у настоящего памятника, белел голубиный помет. Однако когда Ярик, посланный матерью, положил ему в коробку несколько мелких купюр, сказав: «Вот… Возьмите, пожалуйста…» – от волнения он произнес это по-русски, то старик вдруг повернулся к нему и визгливым голосом закричал: «Русише швайн!.. Фердамт!.. Раус хир!..[1] – и брезгливо выбросил деньги на асфальт.

      Ярик отскочил как ошпаренный. Вместе с тем он успел заметить, что вокруг старика будто вскрутился воздух – мелкие тени выпорхнули из ближайшего переулка, подхватили купюры и тут же исчезли.

      Ярик был изумлен:

      – Зачем он так?

      – Немцы и вообще многие европейцы считают, что мы их предали, – помедлив, сказал отец. – Бросили их беззащитными, когда началась Великая хиджра. Дескать, Европа гибнет, западной цивилизации приходит конец, а русские загородились на границах кордонами и радуются. Они считают, что нам следовало сражаться за них – ввести войска, плечом к плечу отстаивать европейские ценности.

      – Ну да, – с неприязнью откликнулась мать. – А помнишь, как они навалились на нас со своими санкциями? Мы тогда из-за этого еле дышали. Помнишь? Конечно, помнишь! В вашем КБ сократили тогда четырнадцать человек… А теперь, выходит, сражайся за них!..

      Глаза у нее сверкнули.

      Отец поднял палец:

      – Тихо!

      – Что значит – тихо?

      – Это значит – не здесь. И, разумеется, не в гостинице. Вернемся домой – спокойно поговорим.

      И, пресекая дальнейший спор, он повлек мать и Ярика в гостиничный холл.

* * *

      Утром вся группа была взбудоражена. Оказывается, ночью, пока Ярик спокойно спал, митинг мигрантов, начавшийся

1

Русская свинья!.. Проклятье!.. Убирайся отсюда!.. (нем.)