Территория Дозоров. Лучшая фантастика – 2019 (сборник). Олег Дивов

Хотя догадываюсь, что не в Якутии, где до них тысяча верст и все лесом…

      Куниц нахмурился, глянул на начальство так, словно засомневался в трезвости его рассудка.

      – Так что передать? Придете? Или нам без вас отдуваться? – спросил он.

      – Приду, – ответил Нордстрем без малейшего энтузиазма в голосе.

      Если на борту затевается очередное безумство, то капитан должен его возглавить! Все равно ему придется, если что, отвечать за последствия.

* * *

      Выгружаться пришлось в такую снежную бурю, какой Нордстрем раньше и представить себе не мог. Но задерживаться на Хель они не имели возможности, а прогноз выглядел слишком неопределенным, синоптик не мог сказать, когда погода изменится.

      Так что пришлось открывать люки и опускать рампы в минус двадцать пять при бешеном ветре и хлещущем снеге, под завывания бродивших вокруг корабля неведомых хищников. Работали как сумасшедшие, в холод и буран, днем и ночью, причем команда не отставала от колонистов.

      Фернандао, выглянувшее наружу на полчаса, простудилось и лишилось голоса, но это никого не расстроило. Многие заработали обморожения, в том числе пострадало и ухо Нордстрема, ставшее белым и жестким.

      Сейчас оно оттаивало под теплой шапкой и болело, как зуб с дыркой.

      Капитан стоял у «горловины» третьего трюма, опустевшего пятнадцать минут назад, и смотрел в бинокль, как внизу в снежной пелене суетятся люди и машины – возводятся каркасные жилища, сортируются контейнеры, вездеходы трамбуют дорогу к реке. При мысли о том, что «Свобода» через час-другой взлетит и он больше никогда не увидит ни Семена, ни остальных, Нордстрему почему-то становилось грустно.

      Вроде бы столько проблем создали эти типы, а смотри-ка ты!

      На Хель подкол вернется, только если колонисты решат сдаться, и не факт, что этим подколом окажется именно его корабль.

      – Э-э… Капитан… – послышался голос Куница, и Нордстрем опустил бинокль.

      Боцман был облеплен снегом с ног до головы, а из-под шерстяной шапочки-маски виднелись только сконфуженные глаза.

      – Разгрузка закончена, – сообщил он и отвел взгляд. – Разрешите обратиться… ну… кхм… – Таким растерянным венгра или австра на борту «Свободы» не видел никто. – Собираюсь как бы… остаться…

      – То есть дезертировать? – спросил Нордстрем.

      В людях он все же немного разбирался, Куница за пять лет узнал как облупленного и давно понял, к чему идет дело, чем закончится интрижка бывшего уже гомосексуалиста с дамой, которая и «коня на скаку, и в горящий дом».

      Боцман побагровел так, что краснота пробилась даже через черную шерсть маски.

      – Вы можете записать меня убитым в схватке с пиратами, – предложил он.

      – Нет. Тогда мне нужно будет предъявить твой труп, черт возьми. Бюрократы!

      – Тогда пишите дезертиром. – Куниц махнул рукой и повесил голову.

      Какой ценой бывшему вояке далось это решение, Нордстрем мог только догадываться.

      – Ладно, укажем, что мятежники увели тебя силой, – заявил капитан. –