Между ангелом и бесом. Ирина Боброва

волшебства, причем настоящего волшебства. Пошлые штучки наподобие телепортации и телекинеза, какими баловались в Энергомире, не шли с ним ни в какое сравнение.

      Гуча с благоговением взял в руки кубок и едва не выронил, почувствовав, как в него вливается таинственная сила. Черт, то осторожно опустил волшебную вещь на тряпку, пододвинул поближе свою торбу, порылся в ней и извлек на свет стопку одежды. Он быстро скинул черный облегающий комбинезон, надел просторную белую рубаху и подпоясался серебряным пояском, найденным в узелке. Поясок походил на застывшую змейку, пряжка в точности повторяла змеиную головку, даже зеленые камешки глаз блестели словно живые.

      Черт, впрочем, уже не черт, а человек, натянул черные штаны, потом длинные сапоги, расправил складки рубахи, ниспадающей до колен. Сверху накинул алый плащ с потайными карманами. Длинные, до плеч, черные волосы повязал лентой, собрав сзади в хулиганский хвост.

      Опустившись на колени, Гуча снова взял в руки кубок.

      – Любовь и страсть,– прошептал он, с радостью принимая подаренную силу.

      Когда кубок перестал светиться и из серебряного снова стал деревянным, он опустил его в глубокий карман плаща.

      Монетка оказалась динарием – золотым медальоном с изображением пятиконечной звезды. Гуча вытянул руку – кругляш попал в луч лунного света и засиял. Золото сверкало, радуя ладонь приятной тяжестью.

      – Слава и богатство! – прозвучали в ночной тишине слова, и человек повесил медальон на шею, спрятав под рубахой.

      – Разум и дело! – Взлетевший вверх ржавый нож стал сначала сверкающим кинжалом, потом – хорошо сбалансированным мечом, потом – опять старой кухонной рухлядью. Налетевший порыв ветра взъерошил Гучины волосы, с дыханием проник в кровь.

      Черт поднял жезл.

      – Желаю и повелеваю! – Тонкая палочка, обитая с двух сторон медью, в глазах постороннего не представляла ценности, но для знающего человека была бесценна. Где-то громыхнуло, чистое звездное, небо прорезала молния. Жезл превратился в крепкий посох.

      Гуча опустился на траву и, подбрасывая сухие ветки в костер, принялся размышлять, что же делать с нежданно привалившим богатством. Как пользоваться волшебными вещами, он не знал – информация, которую он раскопал в архиве канцелярии, была слишком скудна. Оставалось одно – найти волшебника Амината и расспросить его.

      Он поднял с земли платок, не заметив, как в траву упала маленькая книжка. Стараясь не тревожить спящего Бенедикта, Гуча перебрал и осмотрел провизию, сложил горкой на ткани и завязал концы платка крепким узлом. Потом приладил к длинной палке, чтобы удобнее было нести на плече. Он надеялся, что растяпа ангел осознает ценность того, что ему доверили, и не потеряет узел с запасами где-нибудь в лесу. Все остальное улеглось на дно серой торбы. Мешочек с золотом для расчета с местным населением перекочевал на пояс, туда же Гуча прицепил фляжку со спиртным. Закончив дело, он прислонился спиной к дереву и задремал.

      Утро вступило в свои права.

      Яркое солнце осветило мир.