Испытание. Елена Славная

собственной семьи ничто, по сравнению с тем обманом, что мне открылся. Неимоверными усилиями я сдержала ком рыданий, подступивший к горлу. Больно! Очень больно.

      – И чтобы произвести впечатление на Исмину, вместе с Джилом погнался за воришкой, который вырвал ридикюль у Хионии, – продолжал Грегори. – Но потом, когда я вернул сумочку, Они с такой благодарностью посмотрела на меня… Это невозможно выразить словами. Я просто пропал. Проклятье, Орест, ты не сумеешь понять меня!

      – Мне кажется, так проявляется любовь, – с явной насмешкой протянул приятель Грегори.

      – Любовь… Я, как сумасшедший, искал с ней встреч, изворачивался, чтобы добиться следующего свидания. Боялся дышать в её присутствии, опасался любого неверного движения. Но потом она пропала. Прекратила выходить из академии. Я места себе не находил, не понимая, что мог сделать не так. И ничего не давало забыть её. И это продолжалось три месяца. Ты можешь себе представить? Три проклятых месяца!

      – А потом она вышла?

      – Нет, – протянул Грегори.

      Голос у него стал развязно-пьяным, каким бывал у тех, кто явно перебирал с алкоголем.

      – Я встретил Исмину. Эта шлюха попыталась взять меня в оборот. Но я даже пользоваться ею не стал. Видел бы ты тогда лицо этой дряни, когда я пригласил её в дом и, написав письмо Хионии, велел передать его, вместо того, чтобы завалить её, ноги-то она уже профессионально подраздвинула.

      Раздался слаженный смех.

      Ещё и Исмина… Но это открытие уже ничем не отозвалось во мне. На самом деле, я всегда знала, что она первая, кто предаст. Но такого не ожидала. Наверное, не дано мне избавиться от привычки искать в людях лучшее и придумывать им оправдание.

      – Когда я понял, что не могу без Хионии, то решился на предложение. Или она скажет «да», или… да такого варианта, вообще, не допускал.

      – Я так понимаю, она согласилась? – подогнал Орест.

      – Согласилась. В общем сложности прошёл где-то год с нашей первой встречи. Но только в тот день я поцеловал Хионию.

      – Впервые?

      – Да, – глухо отозвался Грегори. – Ты можешь представить это?

      – С трудом, – отозвался Орест.

      – Я ещё больше удивлю. С того самого дня я отказался от женщин. Вообще.

      – Да ты шутишь!

      – Не шучу. Меня воротит от них. Такое чувство, что я испачкаюсь, дотронувшись до кого-либо, кроме Они.

      – Это, и правда, очень похоже на проклятие, – с сочувствием согласился Орест.

      – Я обращался к ведьмам, – признался Грегори. – И не смотри на меня так! Да, я их ненавижу, но что мне оставалось делать? Я соглашался с каждым словом Хионии, откладывал свадьбу по её настоянию, мирился с её увлечённостью учёбой, мы даже имена детям выбрали.

      – А делать не начали их? – хохотнул Орест.

      – Она не позволяла заходить дальше поцелуев, – не обращая внимания на тон друга, ответил мой жених.

      А жених ли?

      С остервенением я сорвала с себя серьги, чуть не поранив мочки, и стянула браслет.