Дворяне 1. Сергей Николаевич Сержпинский

школе, в Тотьме, среди учителей был один еврей, а также среди ссыльных, евреем являлся Луначарский. Николай Николаевич хорошо этих людей знал и восхищался их интеллектом.

      Однажды в декабре Аркадий Ройтман предложил Сергею сходить на митинг, возле Путиловского завода. Был выходной день, и друзья пошли туда из любопытства. Ни в каких революционных кружках, парни не состояли, но много слышали разговоров о том, что скоро будет революция. Народу на митинг собралось не много, человек двести, потому что ударил сильный мороз. Одеты парни были в свою студенческую форму, в тёмные шинели с блестящими металлическими пуговицами и выделялись в толпе. Ораторы вставали на ящик и выкрикивали лозунги: «Долой царя! Да здравствует революция!» Один оратор выступал дольше других, наверное, был из образованных людей, хотя от волнения говорил он не очень складно. Смысл его выступления был примерно такой: «Карл Маркс предсказал революцию. Если в обществе большой разрыв между богатыми и бедными, то революция неизбежна. Народ обнищал из-за бессмысленной войны, цены растут быстрее, чем зарплата».

      Митинг закончился стихийно, никто его не разгонял. Полиции не было. Серёжа и Аркадий заметно продрогли и пошли в сторону центра Петрограда, чтобы где-нибудь пообедать, а по пути обсуждали услышанные разговоры на митинге.

      – Действительно, всё подорожало, ёжась от холода, – сказал Аркадий. – Ещё недавно можно было пообедать в столовой за тридцать копеек, а теперь и сорока копеек не хватает, уйдёшь, не сыт – не голоден.

      – Это верно, – поддакнул Серёжа, хотя сам роста цен не заметил. Мама ему посылала по пятьдесят рублей ежемесячно, и о деньгах ему думать было некогда. Серёжа знал, что Аркадий нуждался, поэтому иногда платил за него в столовой.

      – А кто такой Карл Маркс? – спросил он, предполагая, что Аркаша, в курсе, если читал запрещённую литературу.

      – Карл Маркс – это еврейский философ, живший в Германии, смущённо улыбнувшись, пояснил Аркаша. – Я пытался читать его книгу «Капитал», но ничего в ней не понял. Её надо не просто читать, а вдумчиво изучать. У меня на это времени нет.

      За разговорами друзья быстро дошли до Невского проспекта, намереваясь там, в хорошей столовой пообедать, но обнаружили, что она закрыта по не известной причине. В этот момент по улице шёл отряд солдат в шинелях и папахах. На плечах они держали длинные винтовки со штыками. Не смотря, на мороз, они пели бравую песню, а их удары сапог о мостовую эхом откликались в стенах домов. Прохожие останавливались и с любопытством смотрели на длинную колонну военных. В толпе зевак кто-то сказал:

      – Это гвардейцы Семёновцы идут.

      Сергей и Аркадий совсем замёрзли в своей студенческой форменной одежде, и пошли в сторону от Невского проспекта, искать другую столовую. Серёжа уже хотел пригласить Аркашу домой к Альбитским, до дома отсюда было пять минут ходьбы, но передумал: ведь дядя Увенарий в эти дни сильно болел, всё внимание в семье было направлено на больного, а появление постороннего