Записки автора. Том II. Mel RedWolf

сыскать в миллионы лет

      Лишь одну, свою, невозможную.

      И сжигать по судьбе своей,

      Распалять и в гарниле страсти

      Закалять, словно меч в печи

      Под руками мастера стали.

      Но заложено ли так в судьбе

      С хрупкой нежностью бутона

      Поступать, каждому кто в огне

      Танец жизни ведёт по природе?

      Или может быть в письменах

      Древних на камнях отпечатанных

      Сообщили инструкции те,

      Чтобы дамы нас так приручали?

      Или может быть криво и косо

      Облик принялся в глади зеркала

      И не было там хрупкости женской,

      Но была упрямая верность.

      Как свернёт колеса оборотница,

      Новый круг и новые судьбы

      Жениха повстречает суженная

      Чтобы в пламени вновь согреться.

      Душа

      Души порыв – моё мученье

      Ты знать вполне бы и могла,

      Но не простить.

      И жить мне с этим,

      Как со следом

      От раскаленного клинка,

      Но то клеймо позорного отмщения,

      Не для раба души, но тела,

      Что в огне, как и в Гиене,

      Не погибнет, лишённое вовек

      Сей чести – сгинуть хоть когда-то.

      Проклятье совершенного греха

      Сотравит душу, разум увядает

      Не видя твоего тепла.

      Он обречён, как и больной чумой,

      Но есть лишь одному спасение –

      Ему, кто под гранитной плитой

      Найдет покой успокоения.

      А мир с собой постигнуть мочь

      Найти или за жизнь воскреснуть

      Я должен, но когда бы мог.

      Терзаться

      Терзаться, слезы лить и убиваться,

      Кровавой дланью умывая лица

      Народ спешит если не клясться,

      То уж за смерти поплатиться.

      И трусостью своей вершить суды,

      Как местные носители гнилья,

      Как погань,

      Что не вывернута вдруг в канаву.

      В том и беда народа,

      В том судьба греха,

      Что с уст и с пят святого рода

      Упала на чело людей

      Простых и немощных немного.

      И если б в пору – не было бы соли,

      Но не в их доли возыметь

      Над бренностью чашбы,

      Что плахе на плечах подобна.

      И чахлый старец будет паству

      Вести, как для овец пастух,

      Указывая путь насущный,

      Где сгинули до них деды,

      Где разложились наспех судьбы,

      Где для безумца проку нет

      Ходить по запертому кругу,

      Но для народа смысл есть.

      Молиться, воскрешать страданья,

      Бежать от жизни и скорбеть

      По несуществующим утратам.

      Боль

      Боль виски мои сжимает

      Не было беды доселе,

      Только вены повзбухали,

      Гром взгремел да налетели

      Ярким всполохом напрасны

      Дум терзания мои.

      Безобразно несуразны,

      Смыслом бренные, увы.

      В