12 стульев. Золотой теленок. Коллекционное иллюстрированное издание. Илья Ильф

пришли! – зашептал женский голос из крайнего пенала слева.

      – Да дайте же человеку поспать! – буркнул пенал № 2.

      В третьем пенале радостно зашипели:

      – К Кольке из милиции пришли. За вчерашнее стекло.

      В пятом пенале молчали. Там ржал примус и целовались.

      Остап толкнул ногою дверь. Все фанерное сооружение затряслось, и концессионеры проникли в Колькину щель. Картина, представившаяся взору Остапа, при внешней своей невинности, была ужасна. В комнате из мебели был только матрац в красную полоску, лежавший на четырех кирпичах. Но не это обеспокоило Остапа. Колькина мебель была ему известна давно. Не удивил его и сам Колька, сидящий на матраце с ногами. Но рядом сидело такое небесное создание, что Остап сразу омрачился. Такие девушки никогда не бывают деловыми знакомыми – для этого у них слишком голубые глаза и чистая шея. Это любовницы или, еще хуже, это жены – и жены любимые. И действительно, Коля называл создание Лизой, говорил ей «ты» и показывал ей рожки.

      Ипполит Матвеевич снял свою касторовую шляпу. Остап вызвал Колю в коридор. Там они долго шептались.

      – Прекрасное утро, сударыня, – сказал Ипполит Матвеевич.

      Голубоглазая сударыня засмеялась и без всякой видимой связи с замечанием Ипполита Матвеевича заговорила о том, какие дураки живут в соседнем пенале.

      – Они нарочно заводят примус, чтобы не было слышно, как они целуются. Но вы поймите, это же глупо. Мы все слышим. Вот они действительно ничего уже не слышат из-за своего примуса. Хотите, я вам сейчас покажу? Слушайте!

      И Колина жена, постигшая все тайны примуса, громко сказала:

      – Зверевы дураки!

      За стеной слышалось адское пение примуса и звуки поцелуев.

      – Видите? Они ничего не слышат. Зверевы дураки, болваны и психопаты. Видите!..

      – Да, – сказал Ипполит Матвеевич.

      – А мы примуса не держим. Зачем? Мы ходим обедать в вегетарианскую столовую, хотя я против вегетарианской столовой. Но когда мы с Колей поженились, он мечтал о том, как мы вместе будем ходить в вегетарианку. Ну вот мы и ходим. Я очень люблю мясо. А там котлеты из лапши. Только вы, пожалуйста, ничего не говорите Коле…

      В это время вернулся Коля с Остапом.

      – Ну что ж, раз у тебя решительно нельзя остановиться, мы пойдем к Пантелею.

      – Верно, ребята! – закричал Коля. – Идите к Иванопуло. Это свой парень.

      – Приходите к нам в гости, – сказала Колима жена, – мы с мужем будем очень рады.

      – Опять в гости зовут! – возмутились в крайнем пенале слева. – Мало им гостей!

      – А вы – дураки, болваны и психопаты, не ваше дело! – сказала Колина жена, не повышая голоса.

      – Ты слышишь, Иван Андреевич, – заволновались в крайнем пенале, – твою жену оскорбляют, а ты молчишь.

      Подали свой голос невидимые комментаторы и из других пеналов. Словесная перепалка разрасталась. Компаньоны ушли вниз, к Иванопуло.

      Студента не было дома. Ипполит Матвеевич зажег спичку. На дверях висела записка: «Буду не раньше 9 ч. Пантелей».

      – Не