Богатство идей. История экономической мысли. Алессандро Ронкалья

государственному вмешательству в экономику и таможенной защите мануфактур, наряду с местом, которое он приписывал спросу в макроэкономическом равновесии. Он подробно анализировал проблемы народонаселения, которое, по его мнению, стремится к росту, до тех пор пока не будет сдержано предложением продуктов питания: в этом он кажется предшественником Мальтуса, но при этом повторяет мысль вслед за Кантильоном и другими. О ценности мы находим простое указание, что цены зависят от спроса и предложения[199]. Также у него присутствует идея о том, что спрос на предметы роскоши стимулирует производство, но спрос на иностранные предметы роскоши может нанести ущерб; нехватка спроса на продукты внутреннего производства может снизить занятость. Фактически основной целью политики для Стюарта был высокий уровень занятости, а технический прогресс он оставляет в стороне (отсюда и роль разделения труда и накопления капитала); он постоянно подчеркивал необходимость сохранять «баланс труда и спроса». Так же как и Галиани, Стюарт решительно выступает против идеи «общих правил»: «…в любой …части науки политической экономии едва ли существует возможность установить общие правила» [Ibid., p. 339][200].

      Прославленный сторонник эмпиризма философ Дэвид Юм (1711–1776), автор знаменитого «Трактата о человеческой природе» (1739–1740) [Юм, 1996], был на 12 лет старше Смита и впоследствии стал его большим другом. Согласно Юму, спонтанный порядок в таких различных институтах, как язык и деньги, постепенно возникает как непредвиденное последствие многократных индивидуальных действий, направляемых эгоизмом, который смягчается чувством благожелательности. Человеческими действиями преимущественно руководит привычка, а не разум.

      Экономистам больше всего знакомы «Политические рассуждения» Юма (1752). В первом очерке второй части, «О торговле», Юм пытается продемонстрировать «благотворность экономического прогресса и его взаимодополняемость с ростом счастья и свободы» [Hutchison, 1988, p. 202]. Во втором очерке, «Об утонченности ремесел», подчеркивается роль роскошного потребления как стимула экономической активности в торговых обществах. Фактически импорт предметов роскоши рассматривается как элемент нововведений в стагнирующих аграрных обществах, который дает импульс к созданию прибавочного продукта и к переходу к торговому обществу. Разумеется, чрезмерная роскошь осуждается; но роскошь в той степени, в какой она отождествляется c «утонченностью», усиливает разум, благоприятствует общественной жизни и стимулирует активность, так что она способствует одновременному прогрессу «промышленности, знаний и человечества [Hume, 1752, p. 271].

      В третьем и четвертом очерках, «О деньгах» и «О проценте», Юм доказывает, против меркантилистской традиции, что «большее или меньшее количество денег не имеет никакого значения [Ibid., p. 281], и что «низкий процент» не должен «приписываться количеству денег», но скорее «развитию коммерции», которое приводит к «низким прибылям торговли» [Ibid., p. 295, 302]. В пятом очерке, «О торговом

199

А конкретнее, «ценность вещи зависит от многих обстоятельств, которые, однако, могут быть к сведены к четырем руководящим положениям. Во-первых, распространенность оцениваемой вещи. Во-вторых, спрос, который люди на нее предъявляют. В-третьих, конкуренция среди потребителей; и в-четвертых, степень, в которой покупатели обладают властью» [Steuart, 1767, p. 409].

200

О Джеймсе Стюарте см. предисловие Скиннера к критическому изданию его книги, а также: [Sen, 1957; Hutchison, 1988, p. 335–351]. Ахтар [Akhtar, 1979] представляет теорию роста Стюарта в виде макроэкономической модели, стремясь осуществить ее переоценку в сравнении с теорией Смита.