Невидимка. Ольга Сергеевна Дерябина

выходных ночь неизвестно где провёл, сегодня вообще не появлялся. И сейчас – где его черти носят?

      Пятнистый слегка откашлялся:

      – Думаю, что всё в порядке с вашим сыном, – он поднёс свой телефон к матушке и участковому. – Видите?

      Те недоумевающе уставились на экран.

      – Это страница вашего Василия в соцсетях, – пояснил пятнистый. – А это время, когда он заходил в последний раз. Несколько часов назад.

      – Ну вот, я ж говорю, что всё образумится, – приободрил матушку участковый.

      – А если это не Васька заходил, а кто-то другой с его телефона? – не унималась та.

      – Будем надеяться, что Васька, – попытался успокоить пятнистый. – Я фотографию его заберу для наших поисковиков. Постараемся помочь, найти.

      – Фотографию для поисковиков… – повторила матушка. – Как же всё серьёзно.

      Чтобы, заглушить очередной приступ, участковый увёл разговор в другую сторону.

      – Вы сказали, что в субботу он пьяный пришёл.

      Матушка кивнула, вновь насупившись.

      – С кем-то из своих гулял или новая компания появилась?

      – Да Бог его знает, – пожала она плечами. – Вырастили общительного, мучаемся теперь. Но точно не с другом Максимом. Я звонила к ним, мы с теми родителями всегда на связи…

      Я чуть не подскочил: вот это новости! За нашими спинами, значит, целый заговор?

      – …они на даче были, а наш невесть где шлялся. Явился только часа в три, никакохонек.

      – Что-то говорил? Где, с кем был?

      – Ерунду какую-то болтал, – сморщилась она, вспоминая. – Всё бубнил что-то похожее на «кишка», «ишак», «шкура», «пещера»…

      Я не выдержал издевательства и поправил:

      – Эщкере.

      Кажется, я сказал это одними губами, но матушка уловила звук.

      – Вот видите? Говорю же: дух его бродит по квартире, а самого нет, – и мать, зарыдав в голос, вышла из комнаты.

      Глава 3. Эщкере

      От воспоминания проведенной субботы, точнее, прослойки-ночи между двумя выходными, вновь закружилась голова и тело почувствовало невесомость. Как будто я летел вниз на американских горках, умудряясь в полёте крутиться как спиннер. Вестибулярный аппарат вспомнил пережитое земное притяжение, противостоять которому могли только инопланетяне. Чё говорить – устроили тогда славный отрыв.

      Я давно заметил, что спонтанные party получаются самыми обезбашенными. Конечно, если разум в состоянии поглотить всё пережитое и представить утром подробный отчёт.

      После последней тусы в памяти остались обрывочных фрагменты. В последующие дни память добавляла кусочки мозаики, но как-то слишком дозировано – как горькую пилюлю в бронхит или сладкую витаминку по утрам. Целиком картина пока не складывалась, но в душе было стойкое убеждение, что эта ночь была особенной. Хотя бы потому, что именно тогда я замутил с Дашкой.

      ***

      В субботу я бесцельно болтался по улице. Лучшего друга Макса Воронцова предки загребли на дачу, чтобы все выходные нещадно эксплуатировать. Других