Как покорить герцога. Меган Фрэмптон

с таким интересом.

      – Доброе утро, ваша светлость. – Она кивнула на картину и подошла к нему поближе. – Знаете, я вспомнила любопытный фрагмент из легенды о святом Георгии и драконе. Там говорится о том, как девушка лишила дракона большей части силы, повязав ему на шею что-то из ее одежды. – «Только не думай, что ты можешь повязать что-нибудь на него, Маргарет!» – мелькнула у нее искушающая мысль, – а потом, когда дракон стал едва ли не ручным, Георгий подошел к нему и убил. Не кажется ли вам, что это не совсем честно?

      Ее слова, по-видимому, удивили его; Лашем то ли фыркнул, то ли усмехнулся.

      – Справедливости ради хочу заметить, что дракон так и остался драконом. Хотя, возможно, он слегка размяк, когда девушка что-то там повязала ему на шею.

      Маргарет задумалась:

      – Хм, любопытная трактовка. Надо будет включить в мой роман эту деталь, что повязанная девичьими руками вещь обладает ограниченным по времени действием.

      Они оба одновременно взглянули на картину, причем Маргарет не без удовольствия. Он не отмахнулся от ее замечания и даже несколько углубил вложенный в него смысл.

      – Ах да, вы, кажется, писательница? – Его голос опять звучал напряженно и скованно.

      – Да, я пишу под псевдонимом Повелительница Тайн.

      – Где же тут тайна, если вы откровенно признаетесь мне в этом?

      Он явно дразнил ее: его голос вначале был вполне спокойным и ровным, затем сделался веселым и шутливым. Это произвело на девушку неожиданно приятное впечатление. Лашем менялся на ее глазах.

      Маргарет тихо пихнула его плечом и усмехнулась:

      – Эй, а кто-то уверял меня, что он сама порядочность и никогда не переступает границ приличий. Но только что я услышала насмешку, колкость в свой адрес. Мне кажется, что колкости сложно назвать порядочным поведением.

      Лашем так пристально посмотрел на нее, что Маргарет чуть было не попятилась назад. И в тот же миг ей захотелось поцеловать его прямо здесь, в художественной галерее. Интересно, как бы он на это отреагировал?

      Однако насколько ей было известно, Национальная галерея отнюдь не была тем самым местом, где разрешалось подобное. И если бы Маргарет решилась, то, скорее всего, это вызвало бы гораздо больший скандал, чем она могла себе представить.

      – В вашем присутствии я делаю такие глупости, какие раньше даже не приходили мне в голову, – сказал он низким напряженным голосом, отчего у нее по спине побежали мурашки. Понимал ли он, что говорит?

      А она понимала?

      Лашем затряс головой, как будто пытаясь отогнать подальше непрошеные мысли.

      – Как недавно сказал мой друг, я всю жизнь поступал правильно и порядочно. Но если бы на свете не было людей, которые всегда поступают именно так, то где бы тогда были справедливость и порядочность? – Он как будто пытался что-то сформулировать одновременно и для себя и для нее. – То, что противоположно по смыслу понятиям «порядочность» и «справедливость», никому не нравится. И никто не хочет выглядеть непорядочным