Письмо к Элизе. Евгений Николаевич Леонов

за меня! Мою башню, про которую я тебе подробно писал в прошлых письмах, засыплет снегом по самую крышу, так сильно, что и отрываться бессмысленно. Я выхожу на работу прямо в снег, прокладывая тоннель и наставляя путь. От моего дыхания, от хождений туда и обратно, от тепла моего светильника, тоннель обледеневает, и я не боюсь обвалов до самой весны. В погожие дни солнце светит так ярко, что можно обходиться без своего света, потому что солнечные лучи проникают сквозь снег и лёд. Это очень красиво – я будто бы в норе, стены которой выложены горным хрусталем и самоцветами.

      Я раньше писал тебе, что у меня здесь всё рядом. Например, воду набираю из ручья, который льётся из небольшого водопада. Зимой как-то раз я выбрался полюбоваться им. Кое-где намёрзли большие глыбы льда, но даже в сильный мороз водопад продолжал лить воду с вершин гор в нашу долину прямо до реки Дравы».

      Бернард вспомнил далекие весенние дни, когда только-только познакомился с Элизой в Зальцбурге. Неожиданно для себя он осмелел и пригласил её на реку, хотя по мышиным меркам это было далековато для прогулки, да и опасно, потому что по набережным ходили люди и любовались старинной крепостью. Ещё более неожиданным стало её согласие. Они прошли по водосточной трубе, скрываясь от чужих глаз, и оказались на берегу реки. Воодушевлённый тем, что Элиза согласилась пойти с ним, Бернард решил показать ей свою удаль. Он нашёл на берегу небольшую дощечку, спустил на воду, сел на неё, оттолкнулся и поплыл. Конечно, Элиза пыталась протестовать, но мышак был упрям. Не прошло и минуты, как волной его смыло с дощечки. Молодой Бернард отчаянно пробовал нащупать дно лапами, однако течение уносило прочь от берега. Помощь неожиданно пришла со стороны его подруги. Она бросилась в воду и, вцепившись зубами в воротник куртки, начала грести к берегу всеми четырьмя лапами. Бернард что было силы помогал ей и, наконец, им удалось выбраться на сухое место. Они долго сидели на берегу, приходя в себя. Мышаку было очень стыдно за свой глупый поступок, но Элиза только посмеялась, обратив неловкость в шутку. В другой раз Бернард бы обиделся, потому что в ту пору был очень заносчивый и гордый, не позволяя никому шутить над собой. Злиться на Элизу не было никакой возможности, и Бернард счастливо рассмеялся.

      Да, это было давно. Мышак откинулся на стуле и почесал ухо.

      «Месяц назад я ходил на праздник урожая в деревню Лафант. Знаешь, дорогая, я очень скучаю по нашему дому и нашим праздникам. Этот тоже был хорош, хотя на нём не хватало тебя. Как и положено, в конце сентября там собрали большой урожай с окрестных полей, лесовики принесли ягод и грибов, испекли большой каравай. Были песни и танцы, и – да! – я тоже танцевал. Для стариков поставили особенную лавку, чтобы они грелись на солнышке. Только я к ним не пошёл! Я встал в круг вместе с молодёжью и плясал, как много лет назад. Мне кажется, молодые мыши смеялись надо мной. Пустое! Я снова почувствовал себя, как на нашей свадьбе, особенно,