Из плена тьмы. Если ты долго смотришь в бездну, то тьма поглощает тебя. Валентина Вануйто

Резкий звон бубна, монотонное пение начали завораживать и втягивать в странный танец.

      – Заслышав бубен, заслышав бубен,

      Запляшут духи у огня

      И лгать мне будут, и лгать мне будут,

      Что живой буду я всегда, —

      заменила я слова песни.

      Удары бубна были четкими, резкими, сильными, заполоняя собой все пространство вокруг. Словно в мире не осталось ничего, кроме настойчивого голоса и звука бубна, и глубокого провала, затягивавшего все сильнее и сильнее. Шаман то поднимал бубен к небу, словно призывая добрых духов, то опускал к земле, прося не гневаться злых. Словно неведомые силы заставили его закружиться в ритуальном танце, убыстряя вращение, чтобы отворить двери в бездну, позволив могущественному духу преодолеть границы чужой реальности. Я зачарованно следила за древним танцем, и хлопала в ладоши в такт бубну. При каждом его движении все металлические предметы костюма сильно гремели, создавая непрерывный шум.

      А бубен желтый и рябой

      Плыть будет, как луна в тумане,

      И сердце, полное тобой,

      И сердце, полное тобой,

      Хоть ненадолго, он обманет, —

      в голове в такт бубну лилась песня, в исполнении Аллы Пугачевой.

      Звуки бубна были слышны с разных сторон, то удаляясь, то приближаясь, и было такое чувство, что они были где-то внутри моей головы. Рядом со мной что-то летало. Я слышала то писки, то хлопанье, то совиный хохот и другие непонятные шумы, появляющиеся сразу с разных сторон и сливающиеся в какую-то какофонию. Иногда мне казалось, что шаман летает, подхваченный неведомой силой.

      Гулкое эхо поет в небесах,

      Племя танцует под бубны в лесах.

      Вторя ночным завываниям выпи,

      Старый шаман заклинаньями сыплет.

      Я видела, как лицо шамана искажалось, казалось, оно ежесекундно меняло маски, одна сменялась другой. Лицо шамана приобретало зловещий вид, красное пламя выплеснулось из его глаз. Вокруг все вибрировало в такт ударам в бубен и пению шамана, это отзывалось во всем теле, словно земля качалась подо мной. Голова раскалывалась от внутренней пульсации.

      Разрывается в экстазе бубен,

      Истерзана душа танцора.

      Путь туда, где правят духи, труден,

      Охватить его не хватает взора.

      Я в трансе подошла к костру и смотрела на шамана, который бил в бубен. Все мое внимание было направлено на бубен. Шаман остановился и взглянул на меня, пронзая своими черными глазами. Они смотрели прямо вглубь души, поднимая на поверхность знания и мудрость моих предков. Обиды, боль, все самое плохое, что было в моей жизни, все, что хотелось выкинуть, забыть, не вспоминать. Вся неустроенность и глупость, то, чего никогда не хотелось бы повторить. Все это увидел шаман, и мне стало не по себе. Все это я глубоко скрывала в себе. Шаман дотронулся до моей груди, и оттуда вверх устремилась нить. Она не была черной, а просто все цвета были тусклыми. Придя в себя, я ощутила легкость, радость, мне хотелось петь и кружиться