Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй. Нелли Шульман

вечером я туда заглянул, потому что Луиза была занята… – позвонив в Сент-Джонс-Вуд с приглашением в кино, он не застал Луизу в особняке:

      – Она на дне рождения у соученицы, милый, – объяснил мистер Бромли, – вернется поздно. Но завтра она, кажется, весь день будет дома… – набрав номер Бромли в одиннадцать утра, он услышал длинные гудки:

      – Теперь я промедлил и не куплю устриц, – недовольно подумал Питер, – ладно, я знаю, куда мне надо отправиться. Заодно и перекушу…

      Рынок сворачивался. Здоровые ребята в испачканных рыбой, застиранных халатах, таскали пустые корзины. Домохозяйки в старых пальто, с плетеными сетками, торговались за остатки рыбы в деревянных ящиках. Нырнув под вывеску «Устрицы, угри, креветки, краб, ракушки, лобстер», толкнув тяжелую дверь, Питер оказался на Лоуэр-Темз-стрит. Отсюда было несколько минут хода до Патерностер-роу и бывшего подвальчика Скиннера, а ныне ресторана «Берри в городе». Питер был уверен, что у мистера Берри найдутся устрицы:

      – Они не пользуются рынком, у них поставщики с побережья, – в лицо ударил ледяной ветер, – добегу туда и возьму такси в Хэмпстед. По дороге сжую пирог с угрем, а то я проголодался…

      При ресторане имелась забегаловка с выложенными белым кафелем полами и мраморными прилавками. В обеденное время по Патерностер-роу вилась очередь клерков из Сити, ожидающих порции румяного пирога, картофельного пюре на картонной тарелке с лужицей зеленого соуса из петрушки и мисочки маринованных яиц с солодовым уксусом:

      – И чай, такой, как положено, – Питер поймал себя на улыбке, – крепкий, с молоком и тремя ложками сахара… – у него заурчало в животе. Школу распустили на каникулы, но Питер все равно поднимался до рассвета. Он выгуливал собаку и готовил завтрак для семьи:

      – Я завтракал в шесть утра, – подросток взглянул на часы, – а сейчас почти полдень. Я завозился в конторе с новыми отчетами из Ньюкасла…

      Питер читал все материалы, обсуждаемые на совете директоров компании. У него пока не было права голоса, однако он заметил, что к его мнению прислушиваются:

      – Мама рассказывала, что у папы тоже так было, – вспомнил Питер, – он никогда не повышал голос, но ему и не требовалось. Когда он говорил, все замолкали… – Питер подумал о любимом выражении отца:

      – Неважно, кто виноват в ошибке. Важно, что вы сделали, чтобы ее исправить… – он довольно хмыкнул:

      – Но я не делаю ошибок, ни в учебе, ни в остальном. Я все рассчитал и вычислил, Луиза станет мне самой подходящей женой. И я ее люблю, конечно… – несмотря на субботу, на узком тротуаре Патерностер-роу, под золочеными буквами: «Пирог и Пюре от Самюэля Берри», теснились желающие отведать угрей с картошкой:

      – Здесь все туристы, – Питер пробился ко входу в ресторан, – Берри теперь упомянут во всех путеводителях. Они взяли нашу эмблему, немного ее изменив… – глава рекламного отдела компании на совещании