Наследник нечести. Упырь. Андрей Караичев

даже, было дело, подслушал, как старушки говорили, когда умер мой дед, что и он обязательно встанет из своей могилы, а потому, следует ему перед погребением кол в самое сердце вбить!

      Ох и напугало это меня тогда, хотя уже и не совсем маленьким был, да, всё равно: отец вскоре меня забрал и историю ту я позабыл, а сейчас вот, вспомнил… аж мурашки по спине пошли.

      – Всё в порядке? Ты как будто призрака увидел, а не лису. – Вывела меня из задумчивости Алиса.

      Поскольку, ехать я уже устал и время тянулось для меня особенно долго, я решил заняться тем, чем любит заниматься любой мужик в кампании со своей женой в разных жутковатых местах: попугать её различными байками.

      – Знаешь Алис, – начал я говорить холодным и медленным голосом, – а в деревне упорные слухи ходили, что бабка моя, – страшная колдунья! И детей она ест, и на метле летает на шабаши, и муж её, дед мой, при жизни тоже колдуном был, правда, на чём он на свои нечистые собрания перемещался, увы, я не знаю…

      – И к чему ты мне это рассказываешь?

      – Экскурсию провожу, – обвёл я правой рукой над лобовым стеклом, – так сказать… ввожу тебя в местные легенды! Вот, буквально через десять минут ты встретишься с настоящей ведьмой! Такой, про каких ещё Гоголь писал.

      – Да хватит! Не по себе становится! – прикрикнула на меня жена, растирая свои плечи.

      – Я твой гид, не перебивай меня.

      – Гад ты, а не гид. – Уже тихим голосом сказала Алиса.

      Дальше, минут пять мы ехали молча, а затем, я остановил машину узнав с правой стороны наше старое деревенское кладбище.

      Погост находился на небольшой горе, высотой порядка десяти метров и градусом уклона примерно чуть меньше, чем крутой железнодорожный откос. Таким образом, некоторые могилы были расположены по склону горы кладбища и даже у его подножия. Причём, на его верхней части, когда подъем заканчивался, находилось невысокое железное ограждение, точнее уже то, что от него осталось. Соответственно, те покойные, которых хоронили на склоне, т.е. выходит, как бы за оградой основных захоронений, считались в народе грешниками и отлучниками от церкви, это могли быть: самоубийцы, колдуны и ведьмы, еретики, а также те, кого убило молнией (в старину считалось, если человека убивает молнией, значит он прогневал бога и тогда убитый этой самой молнией, сразу становился отлучённым от церкви).

      Вот это и является ещё одним подтверждением тому, что в нашей деревне действительно, к разного рода суевериям во все времена относились очень серьёзно, хотя, я точно помню, что деда похоронили в самом центре кладбища, а не за его оградой, – настолько боялись и уважали местные моего усопшего старика.

      Плохо ещё, что луна в тот вечер была убывающей и не освещала кладбище целиком: те высокие деревья, выросшие на нём за много лет, покосившиеся от времени кресты, ограды и прочую атрибутику подобных мест.

      Можно было рассмотреть, как с некоторых каменных или мраморных надгробий росли деревья, с них