Беженец. Алан Гратц

на лбу, седыми волосами, клочковатой бородой и мешками под глазами. Он носил одну и ту же одежду, в которой и сейчас предстал на экране: зеленый китель военного образца и берет. Сегодня он сидел перед рядом микрофонов.

      Все снова замолчали. Лито прибавил звук.

      Кастро проклинал беспорядки, разразившиеся сегодня на Малеконе, и во всем обвинял американских агентов.

      – Это не американские агенты, – фыркнул папа, – а голодные кубинцы.

      Кастро продолжал говорить без шпаргалки, приводя цитаты из романов и рассказывая анекдоты времен революции.

      – Да выключи ты, – велел папа.

      Но прежде чем мама успела потянуться к телевизору, Кастро сказал то, что заставило их прислушаться:

      – Мы не можем продолжать охранять границы Соединенных Штатов, пока они посылают агентов ЦРУ подстрекать кубинцев к мятежу. Когда происходят подобные случаи, мир называет кубинское правительство жестоким и бесчеловечным. Поэтому, пока не будет найдено быстрое и эффективное решение, мы устраняем все препятствия для тех, кто решит покинуть Кубу. Пусть делают это легально. Раз и навсегда. Мы не станем им мешать.

      – Что он сказал? – переспросила мама.

      Папа с широко раскрытыми глазами встал из-за кухонного стола.

      – Что всякий, кто хочет, может уехать.

      У Изабель словно сердце из груди вырвали! Если Кастро позволяет покинуть Кубу всем желающим, отец исчезнет еще до рассвета. Она понимала это по его полубезумному виду.

      – Ты не можешь уехать сейчас! – сказал Лито. – Тебе нужно заботиться о семье. У тебя есть жена, дочь! И вот-вот родится сын!

      Они стали кричать друг на друга, спорить о диктаторах, свободе, семье и долге. Лито был отцом Терезы и никогда не ладил с зятем.

      Изабель заткнула уши и отступила. Она хотела придумать ответ сразу для всех и найти решение, которое сохранит семью. И тут ее осенило:

      – Мы поедем вместе! – воскликнула она.

      Отец и дед немедленно притихли. Даже Кастро замолчал, а трансляция игры возобновилась.

      – Нет! – хором воскликнули папа и Лито.

      – Почему? – удивилась Изабель.

      – Во-первых, твоя мать беременна, – напомнил дед.

      – Нам все равно нечем кормить малыша, – возразила Изабель. – Да и у нас нет ни еды, ни денег. Но в Америке есть еда. И свобода. И работа.

      И место, где отца не изобьют и не арестуют. И откуда он не сбежит.

      – Если Кастро выпускает людей, мы все поедем. И Лито.

      – Что? Нет, я… нет, – запротестовал тот.

      Снова воцарилась тишина.

      – Понять бы, где достать лодку, – пробормотал отец.

      Изабель кивнула. Она и это уладит.

      Ничего не объясняя, она побежала к соседям, в дом Кастильо. Луис, старший сын, который спас ее от дубинки полицейского, еще не вернулся. Хуаниты, матери семейства, тоже не было. Она работала в кооперативной адвокатской конторе. Зато Изабель нашла Ивана и его отца Руди, где и ожидала: в сарае. Там они мастерили уродливую голубую штуку, сколоченную