Записки арбатской старухи. Б. Р. Стриганова

ей предлагалась. Папа и мама никогда не играли со мной и даже не понимали, что такое игра. Например, я переворачивала пару стульев вверх ножками и говорила папе:

      – Давай поплывем на ледоколе в Арктику. Он с готовностью отвечал:

      – Давай поплывем, только поставь стулья на место.

      Ну как можно играть с ними после этого! Приходилось разыгрывать сцены в одиночку (Приложение: «Четыре с половиной»).

      Пришла пора учить меня чему-нибудь. Первым встал вопрос о музыке. Мама решила сначала проверить мои музыкальные способности, прежде чем покупать инструмент. Меня показали преподавательнице музыки, которая сказала, что у меня отсутствует музыкальный слух. Тогда родители решили обучать меня иностранным языкам, а в области музыкальной – воспитать из меня «грамотного слушателя». Был куплен абонемент в Консерваторию на детские утренники, куда мы ходили с папой по выходным дням.

      Я очень жалею, что меня не учили игре на фортепьяно. Слух развивается, если над этим работать. Уже в эвакуации я это поняла. В нашем общежитии для эвакуированных стояло расстроенное пианино, и одна добрая женщина (из неработающих членов семьи) соглашалась заниматься с детьми. Я брала у нее уроки, выучила гаммы и простенькие пьески. В конце концов, пианино приказало долго жить, и мое музыкальное образование на этом закончилось.

      В 6 лет меня определили в частный немецкий детский сад, который я посещала в течение двух лет до школы. Там мы учились говорить по-немецки на бытовые темы – за обедом и во время прогулок, а на специальных занятиях по языку устно осваивали грамматические премудрости. В конце дня, когда мы уставали, нам читали немецкие сказки. Мне особенно запомнилась одна сказка про горного духа Rübezahl. Этот дух Богемских гор (из старонемецких сказок) поднимался с туманом из долин и превращался в великана, которого все боялись. Но он делал только добрые дела, спасал людей от опасности и исчезал вместе с утренней зарей. Только в самое последнее время мне удалось установить, откуда взялась эта сказка: дух жил в Марианских Лазнях.

      Весной в конце учебного года руководительница устраивала концерты для родителей, в которых мы выступали в костюмах, с немецкими диалогами или песенками. Мне досталась роль говорящей куклы, которую я с удовольствием изображала в пышном белом платье, специально сшитом для такого случая.

      Мама и Пая были заядлые курильщицы; мама курила Беломорканал, а Пая – Норд. Папа не курил и не пил спиртное из-за сердца. Все шутили по этому поводу. Вечерами, когда папа уходил в кабинет заниматься, мама шла на кухню, и они с Паей дымили папиросами, пили крепкий чай и разговаривали по душам. Мама не допускала, чтобы в комнатах пахло дымом. Если я появлялась на кухне, меня выпроваживали в комнаты. После этих посиделок Пая уезжала домой, а мама начинала меня умывать на ночь и укладывать спать.

      Мама взяла себе за правило провожать меня ко сну. Это было длинное действие, которое нравилось нам обеим. После умывания и переодевания в пижаму на кухне,