Цена дружбы. Алия Амирханова

студенческой газеты последней страницей вверх, как раз той, где были опубликованы фельетоны, анекдоты, и среди этой, как считала Катя – безделицы, и располагались стихи Любы.

      – Это что за безобразие? – первое, что сказала Катя, нависая, как скала, над столом.

      – Здравствуйте, – мягко улыбаясь, произнёс Сергей Петрович. – Прошу вас, садитесь! – и он указал девушке на стул рядом.

      – Здрасьте, – ответила Катя, немного смущаясь от того, что слишком резко начала. Редактор был пожилым мужчиной и заслужил уважения, хотя бы к своему возрасту. Это было её убеждением, и она всегда старалась быть сдержанной и вежливой с пожилыми людьми. Сегодняшняя вспыльчивость была исключением.

      – Так что конкретно вас беспокоит? – продолжил редактор, беря в руки газету и мельком просматривая заголовки статей.

      – Почему вот эти стихи напечатали в разделе анекдотов? – сдерживая эмоции, произнесла Катя.

      Прошло несколько секунд, пока редактор прочитал стихи.

      – И всё же мне не понятно ваше беспокойство, – он снял очки и вновь доброжелательно посмотрел на Катю.

      Тут пришло время удивляться ей самой.

      – Вы что, хотите сказать, что стихи бездарны и что у вас пишет каждый первый? – возмущённый взгляд Кати почти обжигал Сергея Петровича.

      – Да, милая, да! И не тратьте на меня, старика, огонь страсти ваших прелестных глаз, – редактор тяжело вздохнул. – Если бы я был молод. … Но увы! Так на чём мы остановились? … Это, дорогая вы моя, литературный факультет, – редактор жестом указал на стены, – и здесь действительно пишет каждый первый. Таков профиль института, и ничего с этим не сделаешь. Более того, скажу я вам: пишут весьма талантливо, и это тоже правда. Что касается ваших стихов…

      – Это стихи моей подруги, – Катя не желала перебивать, но всё же она поторопилась внести ясность, будучи весьма честной.

      – Так вот, стихи вашей подруги, – продолжил редактор, – весьма посредственные, хотя не лишены юношеской свежести и оригинальности, что само по себе завораживает, но стиль слишком банален.

      Катя во все глаза смотрела на редактора, ловя каждое его слово, и старалась понять смысл его витиеватых фраз, но ей это не удавалось, и весь её вид свидетельствовал об этом. Сергей Петрович заметил, что девушка не понимает его, и по-отечески стал разъяснять.

      – Одно дело, дорогая моя, сказать: “Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…”. И совсем другое:” Фрося, с красным от мороза носом, показалась из-за угла”. Совсем разных девушек нарисует твоё воображение. Не правда ли?

      Катя кивнула головой в знак согласия.

      – Поэзия, в особенности любовная, не терпит реалий жизни. Совсем другими понятиями апеллирует она. Воздушными, восторженными, я бы даже сказал мистическими. Но твоя подруга не лишена литературных способностей. Было бы нечестно утверждать обратное. Ей надо развивать вкус.

      – Вы говорите правильные вещи, хотя не соответствуете им. Разрешите, – Катя забрала газету из рук редактора