Прочь от тебя. Айрин Лакс

Я же тебе нравлюсь, – прищуривается Кирилл, улыбаясь. Руки ныряют под куртку и ложатся на талию.

      – Нравишься, но не так сильно.

      – Ха, вот заявленьице. Ты же ещё не попробовала, чтобы быть уверенной.

      – Кажется, что и не стоит.

      Я упираюсь кулаками в грудь Кирилла, пытаясь отстраниться, но он ещё крепче прижимает меня одной рукой, а второй обхватывает подбородок и впивается в губы жадным поцелуем. Рука держит крепко, не давая отвертеться. Губы скользят мокро и голодно, он втискивается ими в мой рот, прикусывает губы и проникает языком. Глубже и дальше. Я едва не задыхаюсь от глубоких и сильных толчков у себя во рту. Не чувствую ничего, кроме желания, чтобы это побыстрее закончилось. Толкаю Кирилла изо всех сил, но так просто его с места не сдвинуть – стоит как каменная глыба и шарит рукой по телу, поднимаясь от талии и сжимая грудь в ладони. Жадно мнёт её до боли, отрывается от рта.

      – Охеренно, котёнок, ты чудо…

      Он вновь наклоняется, но на этот раз уже касается шеи губами, засасывая кожу внутрь рта и оглаживая её языком.

      – Кирилл, пусти меня…

      Он не слышит – тяжело дышит и тянет верх сарафана вниз, обнажая грудь. Накрывает ладонью полушарие и сжимает сосок между пальцами.

      – Не, не могу. Сладко так. Тебе понравится.

      Мгновение – и он скидывает куртку с моих плеч, опрокидывает меня на неё навзничь, нависает, удерживая своим телом. Губы вновь находят мои, толкается внутрь рта языком. Он тянет подол сарафана вверх. Меня прошибает ужасом.

      – Нет, пусти… Я не хочу.

      – Ты просто расслабься. Всё будет хорошо.

      – Нет, пусти меня. Не буду, не хочу!

      Я протискиваю колено и ударяю им. Непонятно куда пришёлся удар, но Кириллу это не понравилось.

      – Вот это было зря, котёнок, я же с тобой ласково.

      Он стискивает ткань трусиков, стягивая их по ногам.

      – Не брыкайся, лошадка необъезженная!..

      Я уже не могу сдержать крика и слёз, отбиваюсь. Но для него мои удары – всё равно что комариные укусы. Он разводит бёдра устраиваясь между ними и стягивает с себя джинсы вместе с бельём.

      – Последняя попытка, котёнок, уймись. Иначе будет неприятно.

      Его слова едва ли мне понятны, понятно только прикосновение горячего, чуть подрагивающего от возбуждения члена к складкам.

      – Тшшш…

      Рука Кирилла ложится поперёк горла и сдавливает его.

      – Ну же, котёнок, давай…

      Одно движение его бёдер, отдавшееся сильной резью и неприятным жжением, сменяется ещё одним и ещё, с каждым толчком проникает всё глубже. Горло сдавлено так сильно, что перед глазами темнеет и из глотки вырывается только сиплое дыхание.

      – Такая узенькая…

      Он говорит что-то ещё, но сознание улавливает лишь некоторые фразы. Пара мощных рывков – и жгучая боль разливается внутри. Секундная задержка и разорванная преграда не останавливает убыстряющихся толчков, раздирающих нежную плоть. Кирилл вдалбливает себя в меня на бешеной скорости. Минуты агонии и насилия кажутся часами, растянутыми