Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных. Михаил Таратута

за все Америку. Пропаганде нынешней оставалось лишь порыться в старом комоде, стряхнуть нафталин – и вот он, как новенький, этот кошмарный образ врага, жуткий образ Америки. А тут еще, словно дар небес, подвалил украинский кризис, обозначенный нашей пропагандой как продукт американской спецоперации.

      В общем, картина удачно склеивалась. Американцы только и делают, что повсюду строят нам козни. Они спят и видят, как бы разрушить Россию и установить мировое господство. В общем, Америка ужасна и виновата во всех наших бедах. В этих условиях нам надо, если придется, потуже затянуть пояса и сплотиться, чтобы дать ей достойный отпор. К этому сводился пропагандистский посыл в советские годы. Примерно то же нам внушают и сегодня.

      То, что создание антизападной и в первую очередь антиамериканской истерии очень удобно власти, понятно. Скорее всего, какая-то часть нашей верхушки и в самом деле видит в Америке и Европе заклятого врага. И я бы считал их чувства вполне искренними, если бы иные из них не покупали недвижимость в Майами и Лондоне, их дети не учились на Западе, а по окончании учебы не обосновывались там навсегда. Ну да Бог с ней, с властью, ничего другого мы от нее и не ждем. Важен другой вопрос: почему наш народ оказался так податлив на пропаганду?

      Профессор социологии Мичиганского университета Владимир Шляпентох убежден, что дискретного антиамериканизма не бывает. Нелюбовь к Америке в России родилась не сама по себе. Социолог настаивает, что главным мотором, определяющим позицию российского населения к Западу, являются Кремль, руководство страны и медиа, которые они контролируют. В качестве примера он приводит данные одного из соцопросов об отношении россиян к различным странам Запада, согласно которым на первом негативном месте – США, на втором – Англия, а на последнем месте – Германия. «Но это же буквально повторяет позицию Владимира Владимировича Путина по отношению к этим странам, – отмечает профессор. – Значит, так называемое общественное мнение просто возвращает интервьюерам те взгляды, те позиции, которые мы находим в Кремле».

      В самом деле, каждый раз, когда социологи отмечали вспышки антиамериканизма – в 1999 году (бомбардировка Югославии), в 2008 году (столкновение с Грузией), в 2014 году (события на Украине), – эти настроения точно отражали позицию Кремля. Неожиданную гипотезу о работе этого механизма выдвинул журналист из Израиля Даниэль Штайсслингер:

      У каждого народа свои психологические уязвимости, скажем, у евреев – это поиск «своих» среди знаменитостей, у русских – любовь к геополитическим достижениям даже тогда, когда их плоды достаются одному начальству, а низам – только похоронки и расходы. Зная эту особенность национального менталитета, политтехнологи, видать, и присоветовали отвлечь народ от критики вороватого начальства на поношение «пиндосов».

      Но если израильский журналист рассуждает на уровне чистой интуиции, то научный руководитель парижского Центра изучения современности Павел Крупкин