Красный Треугольник. Антон Чиж

И паек. Так как?

      Тут Тимур обратил внимание, что до сих пор намертво сжимает пакет: целлофан пообтерся, но от фатальных дыр устоял. Разжав затекшую пятерню, Тимур выудил из пакета первое, что попалось, и протянул бедному старичку герметичную запайку твердой копченой колбасы.

      У того округлились глаза:

      – Это шо, мне? Так даешь?

      – Спасибо за помощь. – Тимур еще хотел скроить на лице дежурный «чииз», но как-то не покатило.

      Йежи схватил нарезку трясущимися пальцами, обнюхал по-собачьи, погладил и спрятал в глубины одежек.

      – Водицу торбнику продал, нет? – спросил, облизнувшись.

      – Кому?

      – Валютой взял?

      – Нет, – как мог честно, соврал Тимур.

      – Таки сохрани. Растапливать годится. Скажу, шо доллары горят лучше, они из тряпки, а в еврики красок напихали, голограммы всякие, фольга, так шо ими без толку, только дым.

      Болтовня этого старика становилась уж больно мутной, а бред приемлем в небольших дозах. Тимур привык относиться к жизни просто и того же требовал от нее.

      – Мне пора, рад был и все такое…

      Йежи соскочил со стола:

      – Можно-таки нескромный вопрос? Шо у тебя в карманах? Деньги не в счет.

      Вопрос оказался неожиданно интересным. Раз Федор хозяйничает в его куртке, отчего бы не узнать содержимое кожанки? Друг ведь не обидится на такую шалость.

      Личный досмотр выявил: швейцарский ножик, старенький ронсон, ключи от машины с брелоком и кое-какая вещица, которую он, нащупав, показывать не стал – просто так на всякий случай, пусть будет, как туз в рукаве. Зато предъявил жестяную коробочку со стеклышком, за которым проглядывала крохотная лампочка. Старинный гаджет заинтересовал Йежи. Крутанув выпирающие лепестки, он сдвинул рифленую пимпочку, и жестянка ожила.

      – О! – почтительно протянул старик. – Эта вещь, понимаю. Таки может быть…

      Что он хотел сказать, Тимур не дождался и попрятал чужое добро по карманам.

      – Скажите, хоть в какую сторону ближайший выход?

      Прежде болтливый, Йежи как воды в рот набрал, вроде задумался о чем-то, сдвинув крылья-брови.

      – Ну и пес с тобой! Сам выберусь, – сорвался Тимур.

      – Может быть…

      – Что «может быть»?

      – Если что, ищи их в Низких цехах.

      – Заметано. Как тока – так сразу. Не волнуйтесь, все будет отлично.

      – Отлично? Ой-вэй! Переживи-ка сначала Ночь.

      – Сам не околей.

      Йежи вдруг резво метнулся к простенку и толчком отворил шаткую дверцу:

      – Убирайся.

      40-й до Эры Резины

      На улице обнаружилась новая неприятность: потемнело так, что и на пяти шагах не разобрать дороги, заводские стены маячили черными пятнами. Здорово похолодало, дождь лил, как заводной.

      Укрывшись в развалинах под ржавым навесом, где оказалось неожиданно сухо, Тимур выглянул за отбитый край стены. Окружающее показалось знакомым: кажется, сюда он вышел из офиса «Надежды», только с другой стороны заводской развилки. Скорее всего старый придурок