Коктейльные вечеринки. Анна Берсенева

двадцать две минуты решили вопрос! – торжествующе объявил Борис. – Их инженер сразу же на скайп мне позвонил, спросил про критические режимы работы теплообменника – и все, сформировали заказ! Еще, прикинь, написали: мы вам вышлем пластины, а для рамы приложим чертеж, ее на месте любой сварщик сделает, а то она тяжелая, и отсюда вам дорого будет оплачивать пересылку. А? Как тебе? Назавтра выслали пластины, через месяц получил. Еще уплотнители добавили, тут никто мне и не сказал, что уплотнители нужны. В сто сорок долларов встало вместе с доставкой, плюс раму мужики в гаражах сварили за три тысячи. Рублей, заметь, не евро. И все, работает моя пивоварка. Я потом специально тот завод китайский на гугловских картах посмотрел – больше Тамбова по площади. Город целый! И не в падлу им с копеечным заказом возиться, звонить, консультировать, еще и деньги мои экономить.

      – Ты в Тамбове живешь? – спросила Маша.

      – Бизнес у меня в Тамбове, пивоварни. А сам сюда перебрался. Три месяца уже.

      «А жена с двумя детьми пока не перебралась», – подумала Маша.

      – И что, ты скажи, может быть со страной хорошего, когда такое отношение к труду? – Борис придвинул к себе очередной бокал. – Я не про Китай.

      Неплохой, наверное, парень, а что вспотел, так ведь жара. Но ей-то до него никакого дела нет.

      «Вот в чем моя проблема», – подумала Маша почти весело.

      И правда, чего грустить? Вечер с Борисом прошел не хуже, чем без него, вода серебрится в реке, птицы поют на все голоса и на всех деревьях просторного парка у Речного вокзала, у нее новая юбочка салатного цвета с оранжевыми принтами, давно искала такую, чтобы стояла колокольчиком, но размер не попадался… И даже автобус пришел сразу, так что до Сокола доехала, пока не стемнело, правда, сейчас всю ночь светло.

      Когда Маша шла по дорожке за угол дома, окно на первом этаже открылось и из него выглянула Вера.

      – Если спать сразу не ложишься, заходи, – сказала она. – Подруга моя мюнхенская приехала, привезла всякие вкусности. Сыр с альпийских лугов в том числе.

      Маша обрадовалась. Не столько из-за вкусностей, хотя сыр она любила как мышь, и то мыло, которое всюду продавалось теперь вместо сыра, ее прямо-таки оскорбляло, – сколько из-за того, что ей интересно было с Верой. Это тебе не Борис, не займет время человеческой жизни рассказом про теплообменник.

      – Ага, спасибо, – сказала Маша. – Переоденусь и зайду.