Удар мечом. Лев Корнешов

так, чтобы это не бросалось в глаза. Поздоровались ребята с Лесем и разошлись в разные стороны – никто теперь не подойдет к клубу незамеченным. Ранение Данилы многому научило, в том числе и осторожности.

      – Сыграй, Лесю, мою любимую, – попросила Надийка и чистым звонким голоском попыталась уговорить «мисяченьку не свитыть никому».

      Пришла Мария Григорьевна. Она просматривала исписанные листки бумаги, беззвучно шевелила губами – что-то повторяла.

      Потянулись минуты ожидания. Придут… Не придут… А вдруг действительно не придет молодежь в клуб?

      В Зеленом Гае в клуб собираются поздно, когда солнце укатится за горизонт. Вечером по хозяйству много дел. Надо встретить скотину с пастбища, подоить коров. И только когда совсем стемнело, к клубу потянулась молодежь. Хлопцы и девчата сперва останавливались неподалеку, щелкали неизменными на деревенских посиделках семечками, перекидывались шуточками, с насмешкой поглядывали в сторону клуба.

      Лесь отложил баян, гостеприимно распахнул двери.

      – Проходите, не стесняйтесь…

      Он первым вошел в пустой еще зал и заиграл что-то веселое, такое, что ноги сами начали выбивать дробненький гопачок. А когда танцы были в разгаре, вышел на сцену Нечай и громко объявил: «Мария Григорьевна Шевчук прочитает лекцию о комсомоле».

      Марию Григорьевну сперва слушали больше из вежливости – новый человек, пусть себе говорит, закончит – опять потанцуем, – но потом заинтересовались: учительница говорила просто, доходчиво, сама увлеклась и слушателей сумела увлечь.

      – Понравилась лекция? – обратился ко всем Нечай.

      – Понравилась, – ответили ему.

      Потом кто-то спросил:

      – А что еще будет в клубе?

      – Про то расскажет вам Лесь Гнатюк. Комсомольская организация назначила его заведовать клубом.

      – Ого! Это ж выходит, Лесь в начальство выбился…

      – А ведь правильно – на баяне хорошо играет…

      – Так у него ж образования пять классов…

      – Зато хлопец хороший, – вступилась за Леся какая-то дивчина и застеснялась, спряталась за подружек.

      Лесь, смущаясь своей новой роли, довольно толково рассказал о планах комсомольцев. И еще сообщил: решили они добиваться, чтобы открыли в селе пятый и шестой классы вечерней школы, тогда каждый сможет учиться.

      – Приходите в клуб, – приглашал Лесь, – кружки художественной самодеятельности организуем, концерт дадим…

      Марию Григорьевну провожал домой Нечай. Шли молча. Окунулся Зеленый Гай в ночь. Небо лохматой шапкой нависло над селом – прямо над головой иссиня-черное, а по краям размытое отблесками ушедшей зари.

      – Не думал я, что вы так хорошо лекцию прочитаете, – нарушил молчание Нечай.

      – Недаром же меня четыре года в институте учили, – ответила Мария.

      Ночью голоса далеко слышатся, поневоле хочется говорить тихонечко, только для того, кто рядом, и от этого вплетается в разговор доверительность.

      – И