Будьте здоровы, богаты и прокляты. Полина и Измайлов. Эллина Наумова

слишком измельчало. Почему ты скривился? Блины невкусные?

      – Блины исключительные. Только не усердствовала бы ты слишком. На ханжество смахивает. Сама не отказываешься от рюмки. Твоя ли тема?

      – Почему нет? Надо пытаться убеждать юных не начинать, не пробовать. Отвратительно, когда такого рода рекламой занимается человек, который через все свои наркологические клиники прошел, сам не травится, детей своих лучше убьет, чем к рюмке подпустит, а чужие пусть любуются.

      – Поленька, не преувеличивай. Молодежь нынче мало пользуется телевизором.

      – Та, о которой ты говоришь, и презервативами мало пользуется. В том-то и беда, что практически дети у экранов торчат.

      – А мы с тобой дети?

      – А что?

      – А давай хлопнем винца и покурим.

      Чертовщина какая-то. Если на предмет винца Измайлов не был особо строг, то спрятать от меня сигареты норовил постоянно. Но не отказываться же от удовольствия. Мы перебрались в комнату. Измайлов разбирался с содержимым бара, я потянулась к пульту.

      – Пялиться в голубой экран тебе противопоказано. Весь вечер стараюсь убедить. Отдыхай, – потребовал заботливый Вик. – Смотри на меня. Мужского стриптиза не желаешь? Я не прочь переодеться при тебе в домашнюю одежду.

      Грех было не оценить его изобретательность после трудового дня в убойном отделе. Я попросила дать мне бокал побольше, чтобы обойтись без добавки и неотрывно насладиться предстоящим зрелищем. Полковник отправился к кухонному шкафу. Я машинально нажала кнопку на пульте. Вернувшийся Измайлов укорил меня взором.

      – Ох, прости, милый. Автоматом получилось. Привычка к вечерним новостям, а не фригидность. Сейчас я…

      – Чему быть, того не миновать, – напряженно усмехнулся Вик. – Избавила от необходимости путаться в штанинах. Ладно, телеманка, не принимаешь пощады, не надо.

      Я не успела выяснить, как соотносятся стриптиз и пощада. Из ящика раздалось: «Беспрецедентное преступление. Сегодня, ориентировочно в шестнадцать часов в своей квартире двумя выстрелами – в грудь и голову – был застрелен Данила Аров. Полиция воздерживается от комментариев»…

      – Зачем? – тупо спросила я Измайлова. – Ты знал?

      И, не дождавшись ответа, все поняла. Его непривычные убаюкивающие ласки, просьбы не смотреть телевизор, крепкое вино, готовность «путаться в штанинах», слова о пощаде. Вик пытался даровать мне часы покоя. Я поцеловала его и шепнула:

      – Спасибо, милый.

      Не то чтобы особую интимность момента ощутила, просто голос сел.

      – Получается, не за что, – проворчал он.

      – Данила днем звонил, Вик. Тебе наверняка будет любопытно. Но сначала мне нужно будет съездить к нему. То есть к Ольге.

      – Разумеется, я отвезу.

      Ольгу, вторую жену Данилы Арова, я знала не близко. Они поженились полтора года назад. По-моему, она его ко мне ревновала. Усидеть дома я бы не смогла. Знала, друзья из его среды помогут, его любили. Но в такие