Роковая страсть короля Миндовга (сборник). Юрий Татаринов

некий завораживающий душу задор. Вроде бы и платье сидело на ней неуклюже, и руки ее были слишком тонкими, тем не менее именно она, младшая из сестер, вызвала в правителе Литвы отголоски тех сил, о которых он уже и думать забыл.

      Чтобы не выдать своего настоящего впечатления, светлейший старался смотреть в сторону старшей дочери хозяина Ольши, а вскоре и вовсе дал знать, чтобы девиц отпустили.

      Когда указание его было исполнено, князь Гердень подошел к креслу, на котором восседал государь, упал на колени и исторг с тем предельным чувством, на которое только был способен:

      – О государь! Не погуби!..

      Светлейший никак не отреагировал на это выражение искренних чувств. Казалось, невесты действительно разочаровали его…

      Потом был ужин, за которым король выказал желание переночевать в замке. Ему, как он выразился, «хотелось бы проникнуться духом места», где родилась и жила по сей день его возможная избранница.

      Когда слуги начали готовить ему ложе, он решил прогуляться и, сопровождаемый князем Довмонтом и дюжиной охранников, дошел до самого брода на реке… Быстрая Луста несла свои воды в сторону светящегося зарницами запада. Темень августовской ночи создавала иллюзию, словно на дне реки светятся тысячи огоньков, – это на ее поверхности сияли отражения звезд. С воды доносился плеск. Повелитель всматривался в огоньки, вслушивался в ночные звуки и невольно радовался, что рядом с ним в эти важные для него минуты тот, кто умеет молчать. Наконец он не выдержал, заговорил:

      – Ты был прав, друг мой, мне не следовало обращаться к свахам. В таком деле стоит полагаться на свои собственные представления. Думаю, княжна Рукша – как раз та дева, которая и нужна мне. От нее веет покоем! Как от этой реки! Она не будет раздражать меня!

      – Молю богов, чтобы предположение ваше сбылось, – тихо, как ветер, ответил нальшанский князь. И добавил: – Ваш замысел еще в самом начале осуществления. Впереди долгий и трудный путь. И надо собраться с духом, запастись терпением, чтобы одолеть его. Королю нужен сын, а государству и народу – династия, чтобы сохранить все то, что было создано с таким трудом. Надо соблюсти первейший из законов жизни – закон преемственности. Вы стояли у истоков становления нашей державы. Вы сделали Литву могущественной, известной, такой, что ее зауважал сам Рим. Теперь следует позаботиться о беспрерывности линии верховенства в ней. Надо закрепить эти завоевания!

      Позже, уже находясь в постели, король какое-то время не мог заснуть. И перины были взбиты, и воздух был чист, а сон все не приходил: что-то беспокоило государя.

      До поры тот не мог понять, в чем дело. Потом, когда ему вспомнилась младшая дочь Герденя, благостное тепло разлилось по его телу. «Ишь, егоза! – с нежностью подумал светлейший. – Так вертелась, так стреляла глазками, словно просила, чтобы взял именно ее!» И он огласил опочивальню тем добродушным смехом, каким пожилые иногда оценивают поступки малолетних. И тут ему вспомнилась одна встреча… Это случилось давно, в дни его молодости. Он ехал на войну