Сыскная одиссея. Иван Погонин

схватил фляжку и присосался к ней, да так крепко, что урядник еле вырвал ее у него из рук.

      – Кому расскажешь, не поверят, какие чудесные у нас полицейские, второй раз угощают! С меня причитается! Я уж в долгу не останусь, так угощу, что долго помнить будете, да и рыбки свеженькой всегда доставлю.

      – Рыбка – это хорошо, – сказал урядник. – Мозги то у тебя заработали? Вспомнил, где громилу видел?

      Мужик задумался. По нему было видно, что он и вправду пытается вспомнить, где видел своего пассажира.

      – Нет, не вспоминается. Вот если бы еще!

      – Будет с тебя.

      Тараканов прислонился к окну и стал дремать.

      Когда они вышли на площадь перед Павелецким вокзалом и стали рядиться с извозчиками, Тараканов почувствовал, что его знобит. Сразу вдруг начало першить в горле, из носа потекло. В санках симптомы простуды усилились, и, входя в жандармское помещение вокзала, Тараканов понял, что заболел.

      Их ждали двое. Один представился полицейским надзирателем охранного отделения Поликарповым, а напарника представил агентом Георгадзе.

      – Вы вдвоем?

      – А вы хотели, чтобы весь жандармский дивизион на вокзал прислали? Это у вас в деревне экс – событие, а в Москве их по два-три в неделю. Я уж и не помню, когда дома был. А вы почему по форме? Неужели не могли сообразить в партикулярное переодеться?

      – Да времени совсем не было.

      – Как же нам быть? Ну, вы, ладно, то, что в чиновничьей шинели, в принципе даже лучше, на ней же не написано, что вы по полиции служите. А вот как быть с урядником? Если они увидят урядника на московском вокзале, то сразу догадаются, зачем он здесь. Господин старший унтер-офицер, – обратился Поликарпов к жандарму, – не распорядитесь ли вызвать сюда какого-нибудь городового схожей с урядником комплекции? Пусть они с ним шинелями и шапками поменяются, и пока мы не закончим, городовой у вас чайку попьет.

      – Сделаем!

      – Спасибо. – Надзиратель охранки повернулся к Тараканову: – Рассказывайте!

      Поликарпов внимательно выслушал надзирателя, поговорил с Игнатьевым, уточняя приметы налетчиков.

      – Значит, так сделаем. Игнатьев и вы встанете у начала платформы, на которую прибудет поезд, урядник, переодетый городовым, пусть идет в ее конец и смотрит, не пойдет ли кто-нибудь в обратную от вокзала сторону. Мы с Георгадзе – посредине. Если кто-нибудь из вас заметит разыскиваемых, пусть даст нам сигнал. Ну, скажем, достанет платок, снимет шапку и оботрет лоб. Мы подходим, идем за заподозренными, доводим их до площади, где толпа пассажиров поредеет, и скопом на них бросаемся. Никаких «вы арестованы», «будьте любезны пройти», ни в коем случае! Люди серьезные и вооруженные. Палить начнут, никому мало не покажется. Всем все понятно?

      – А мне тоже? – Игнатьев сжимал в руке шапку.

      – Что тоже?

      – Тоже бросаться скопом?

      – Нет, ты господину полицейскому надзирателю на пассажиров своих укажешь и отходи от него подальше, чтобы они тебя не увидели. Ясно?

      – Ясно, – с облегчением проговорил Игнатьев.

      Все