Короли Жути. Николас Имс

тревогу внушали не только незнакомые твари, но и длинный деревянный стол, озаренный тусклым светом. Под белой простыней на столешнице смутно угадывались человеческие очертания.

      Волшебник направился к столу, на ходу махнув рукой в сторону очага, где висел дымящийся котел:

      – Вы есть хотите?

      Клэй вспомнил сине-зеленый дым над проломленной крышей башни. В котле булькало подобие супа, но варево едко воняло паленым волосом.

      – Нет, спасибо, мы только отобедали. А почему удачно?

      – Что удачно? – недоуменно поморщился Муг.

      – Ну, что мы к тебе удачно заглянули, – подсказал Клэй.

      Волшебник, обернувшись, печально улыбнулся.

      – Как раз к чуду подоспели, – объявил он и вцепился в край простыни.

      «Ох, лишь бы не труп, – мысленно взмолился Клэй. – Что угодно, лишь бы не труп!» Муг всю жизнь ненавидел некромантов, но если надолго оставить старого одинокого волшебника в древней башне, то рано или поздно он наверняка начнет интересоваться непостижимыми тайнами черной магии.

      Муг театральным жестом сдернул простыню со стола. К счастью, под простыней оказался не труп. И вовсе даже не человек, a древей. Когда-то Клэй одного такого прикончил и распилил на дощечки, чтобы сделать из них щит. Правда, Черное Сердце был старым дубом, вдесятеро выше человеческого роста и вдобавок с легкостью разорвал бы быка напополам. А на столе лежал маленький чахлый ясень. Вполне себе живой.

      И злющий-презлющий. Увидев Муга, древей отчаянно задергался, пытаясь разорвать путы, привязывавшие его к столу. Тонкие веточки – их даже конечностями не назовешь, так, прутики – упрямо тянулись к волшебнику. Положим, взрослому человеку это хлипкое создание не причинило бы вреда, а вот древеи, некогда осадившие Полый Холм, были вполне себе великанами, в полном соку, без разбора глотали людей или переламывали их, как сухие хворостины.

      С древеем на столе было что-то не так. Его плоть или там кору – непонятно, как положено называть шкуру существа, которое с виду дерево, а на самом деле не дерево, – покрывали темные пятна лишайников, расползшиеся по стволу, то есть по туловищу и лицу. Досталось и хлипким отросткам конечностей: листва на них свернулась и побурела, как пергамент, спасенный из огня.

      – А зачем ты… – начал Гэб.

      Древей обернул к нему вроде бы лицо и дико заверещал, издавая жуткий булькающий храп.

      Муг ласково коснулся ствола, а древей тут же попытался царапнуть волшебника кривыми веточками.

      – Ш-ш-ш, не бойся, Тьюринг. Это мои друзья, Гэбриель и Клэй. Помнишь, я тебе про них рассказывал? Они пришли посмотреть на твое исцеление.

      Тьюринг нацелил почерневший отросток Мугу в глаз, но волшебник ласково отвел сучковатую ветку в сторону.

      – Исцеление от чего? – спросил Гэбриель.

      Клэю тоже стало любопытно – неужели древею понадобился феноменальный фаллический филактерий?

      Волшебник взглянул на друзей,