Девять грехов. Руслан Альфридович Самигуллин

пол и разлетелся на множество осколков.

      – Мы можем дать Вам успокоительное, через пару часов придёт психолог, – холодно проговорил доктор, смотря на бьющегося в истерике человека.

      – Где она?! Где моя малышка? – неожиданно твёрдо, с нотками злости ко всему миру, спросил Марк и посмотрел на стоящего перед ним врача обезумевшими красными глазами, тонущими в нескончаемом потоке слёз.

      – Она в морге, – сухо ответил тот.

      – Отведите меня к ней! – встав на ноги, твёрдо сказал Марк.

      – Вам сейчас лучше не ходить туда, тем более это против наших правил.

      – Отведите меня к ней, я прошу Вас, ради всего святого…

      – Святого говорите, – с нотками иронии в голосе и совершенно другим, каким-то чуждым тоном, повторил врач, – что для Вас есть святое, Марк Викторович?

      – Что за идиотские вопросы?! – потеряв терпение вскрикнул Марк, а может быть ему просто хотелось выплеснуть переполняющие его эмоции.

      – Вы же понимаете…, – попытался возразить доктор, но посмотрев в пылающие болью глаза пациента, осёкся.

      – Сейчас же отведите меня к моей дочери! – из последних сил сдерживая нахлынувшие заполненные горем эмоции, громко вскрикнул Марк.

      – Я лишь спрашиваю Вас, Вы хотите её ещё раз её увидеть? – словно издеваясь, по крайней мере, так показалось Марку, спросил врач.

      – Вы специально задаёте глупые вопросы? Неужели Вы не видите, что сейчас для меня нет ничего важнее, чем увидеть свою маленькую дочурку, просто отведите меня к ней… Пожалуйста!

      – Хорошо, – ответил врач, – но поверьте, это будет Вашим самым сложным испытанием, и Вы уже никогда не станете прежним, Марк.

      – Оставьте пустые слова, сейчас мне не до того, чтобы слушать предостережения, она была моей жизнью, моим миром и единственной причиной находиться на этом свете.

      – Хм… Ну раз так, тогда прошу проследовать за мной, – сказал врач и, повернувшись спиной, вышел в большой светлый коридор. Марку показалось, что, даже не зная этого человека, он начинает испытывать по отношению к нему какую-то необъяснимую неприязнь и недоверие, хотя, возможно, за много лет работы в большом бизнесе, это был лишь выработанный рефлекс.

      Несмотря на завывающую вьюгу, бесившуюся за окнами, лампы ярко освещали просторные коридоры больницы. Внутри здания была исключительная тишина и стерильность. Повсюду стояли кожаные диваны и множество растений, аккуратно рассаженных в большие горшки. Судя по качеству мебели, отделочных материалов стен и потолков, гранитному полу – это была дорогая и явно не муниципальная клиника, подумал Марк. Он прекрасно знал то, как выглядит обычная Московская больница, с её обшарпанными стенами, грязными палатами и толпами бомжей, тут и там слоняющимися по коридорам в поисках возможности раздобыть бутылочку медицинского спирта. Помимо всего прочего, Марку показалась очень странным относительно не высокая температура в помещениях больницы, хотя, возможно, это был просто озноб от переохлаждения, но все же, ничего хорошего это