Сын Вселенского Дракона. Станислав Вячеславович Шабалин

корабль был буквально врыт в землю, поваленные деревья накрыли его сверху, с расстояния было вообще не отличить от любого другого холма, которыми блистал ландшафт.

      – Дорогая моя, ты там ещё на связи? Я собираюсь произвести разведку и нужно будет подумать о том, как подать сигнал на станцию. Связь держим по необходимости, береги батарейки.

      Сухой писк был ему ответом.

      – Могла бы обнять на прощание

      Он снова ухмыльнулся своей иронии. Накинув капюшон, Гриша зашагал по дороге в сторону виднеющегося на горизонте леса.

      Влажная земля была мягкой и шлось по ней приятно. Он шёл и думал о том, что-когда– то его предки населяли подобную землю, сумасшедшей и неповторимой красоты. Эта безумная палитра красок природы не шла не в какое сравнение с его механическим миром. Миром под искусственным светом, миром из металла и полимеров. По пути он неоднократно останавливался потрогать тот или иной предмет. Его удивляла трава и снег, он трогал сухие ветки и разглядывал набухающие почки на деревьях. Возле ели он простоял несколько минут и решившись, все же сорвал шишку и зачем– то положил её в карман.

      Подойдя к краю леса, Гриша почувствовал волнение, такое может быть когда хочешь нырнуть в неизвестном месте без проверки дна. Взявшись за ручку ножа, он обмотал вокруг руки темляк. Лес встретил его новыми звуками и зрелищем. Он продолжал движение по следам. Пройдя несколько километров, к пению неизвестных птичек и различным хрустам прибавились неразборчивые отголоски речи. Кто– то явно пел. Присев, звёздный пилот, как старый индеец начал красться в зарослях увядших кустов и вылезшей из– под снега травы в направлении откуда раздавалось пение.

      Чем ближе он подбирался, тем более росла тревога и волнение. Речь стала разборчива и с любопытством он понял, что понимает каждое слово.

      – Ветер, ветер, ветерок 0– 0– 0– 0– 0

      – Нам нагонишь ты всего

      – Каждый лист, каждый сучок 0– 0– 0– 0– 0

      – Поднимаешь вверх легко

      – Ты силен как сто коней 0– 0– 0– 0– 0

      – часто ищут тебя в поле

      – Добрый люд ты не робей 0– 0– 0– 0– 0

      – С ветром будем всегда в доле

      – Ох и дивно ты поёшь, Вышата Батькович! А как сочинять мастак! На ярмарке все диву дадутся, когда услышат!

      Волк сидел на пеньке напротив мужчины одетого в белой рубахе свободного покроя, черные, шерстяные штаны был заправлены в красные сапоги с широким голенищем, сбитым к низу. Волосы мужчины спадали чёлкой на лицо, седина заняла добрую половину головы. Он ворочал в костре угли, пристраивая котелок над огнём.

      – Серый, не ерунди. . . Не буду я не для кого петь и вообще, не на какую ярмарку не поеду. Там наверняка будут и Кощеевы люди, и Горыныча подглядывающие. А ты сам знаешь, как ладим мы с ними.

      Голос был приятным баритоном, говорил он, не спеша, как будто выбирая слова.

      – Да знаю все я. …Вышата, когда же это кончится безобразие?

      – А тогда и кончится, когда сердце