Сын Вселенского Дракона. Станислав Вячеславович Шабалин

рассёк как раскалённый нож масло, после, рывок и снова ускорение. К земле корабль нёсся словно огненный метеорит и останавливаться не собирался. Сильная вибрации сменилась ещё большим ускорением, от перегрузки сдавило грудную клетку так, что казалось не миновать перелома ребра. Голову сжимало обручем боли, в глазах поплыли круги, сменяющиеся вспышками.

      – Центральная! Что происходит? Ты тормози давай!

      Гриша кое как открыл все тумблеры экстренной остановки двигателей, заблокировал все заслонки стабилизаторов гравитационного поля.

      – Прощу прощения, все питание борта отключено из– за перегрев. Аварийная посадка неизбежна.

      – Ты видать, точно смерти моей хочешь, скоропостижной! – Тяжело вздохнул Гриша.

      Исследователь вселенских морей, космическая акула, лучший выпускник академии звёздных исследований закрыл глаза.

      Глава 2 На земле

      Яркий и тёплый свет падал на бледное лицо, Тёплый и свежий ветер по– весеннему ласкал. Ручьи звонко бежали в лабиринтах талого снега под трели различных птиц, как будто соревнуясь в мастерстве мелодий.

      – Стоп! – какие ещё птицы? На планете Рад, про птиц, Гриша Елистратов слышал только на лекциях по ботаники, он конечно знал, что-когда– то давно, его народ покинул родную планету в поисках иных форм жизни. Как впоследствии выяснилось, не зря леса наполняли звери и птицы, реки и озера были полны рыбы. Но колонисты во главе с учёными, никогда не искали лёгких путей, оттого и покинули родные места посчитав Рад, более приемлемой для жизни. Григорий был третьим в своём поколении, родившийся уже не естественным путём, а в ячейке, где развивался и рос плод под контролем машин и потому, о флоре и фауне знал только с записей, которые принесли с собой первые люди на Раде.

      Он лежал на чёрной и влажной земле, феерия запахов разрывала его обоняние.

      – Центральная, ты жива там? Пискни хоть, что бы я знал.

      В голове зазвучал все тот же приятный женский голос

      – Да, Григорий, системы искусственного разума не повреждены. Провожу анализ пригодности остатков звёздного шаттла и сканирую близлежащую территорию.

      Мужчина лежал без движения, прислушиваясь к своему состоянию. Наконец он открыл глаза. Небо было серо– голубого цвета, без каких– либо вмешательств других цветов и объектов. Стало холодно лежать, с видимым усилием он сел. Комбинезон астронавта был безнадёжно изорван и местами обгорел. Военные ботинки, которые он с таким трудом выменял у имперских военных, больше не имели подошвы и пальцы ног торчали из– под некогда лакированного текстиля.

      – М– да. . . дела. . . ну это нормально.

      В голосе не почувствовалось не малейшей эмоции. Порой, его собеседникам было трудно понять, серьёзен он или нет. Хотя, как он утверждал сам, всегда находился в одном расположении духа– никаком.

      Встав на ноги, он наконец огляделся вокруг, стоял он не далеко от странной дороги, по которой либо тащили что– то очень тяжёлое волоком. Две борозды и следы ног в сырой земле показывали,