Бедные, бедные взрослые дети. Галина Гонкур

Шлегель доел остатки своего любимого «захера», с сожалением посмотрел на пустое блюдце и откинулся на ажурную спинку стула. Наташа уже научилась расшифровывать такие взгляды: он мог бы скупить весь «захер» во всей Швейцарии, дело не в экономии, хотя кафе было дорогущим, без Шлегеля она бы сюда не пошла – для ее текущего бюджета это перебор. Шлегель же был далек от принятой нынче межполовой толерантности и, приглашая даму в кафе, старомодно платил за нее сам. Воздержанность Шлегеля в еде диктовалась уровнем холестерина, рекомендациями доктора и озабоченностью ЗОЖ. С возможностями Шлегеля можно жить долго, лишь бы любовь к «захеру» не помешала.

      Легкий ветер с озера чуть надувал кружевные занавески кафе, и они топырились округло в разные стороны, как сытые щеки. Вовлеченность в процесс переваривания пищи и чужой язык немного замедляли восприятие Наташей входящей информации, но не уменьшали ее любопытства.

      – Все очень просто. О чем нам говорит эта история? Что Роджер – человек слова. Дал обещание и выполнил его. Не считаясь с репутационными рисками и перешептыванием за спиной. Он – сильная личность и ему наплевать кто и что о нем подумает, решил – сделал. И это его качество вызывает огромное уважение его партнеров. И вполне экстраполируется на репутацию компании, которой управляют такие люди слова и чести, независимые от мнения окружающих. Скажи, красиво? Надо было быть гением, чтобы все это просчитать. Или не просчитывать – и быть таким просто от рождения, живущим по своим собственным правилам, без оглядки.

      – Герр Шлегель, вы думаете, это был такой подуманный ход? Роджер – такой крутой стратег и все заранее продумал и просчитал?

      Наташин собеседник усмехнулся, прищурился на полосатый парус там, вдали, кажется, где-то напротив Сан-Жингольфа, вздохнул и повернулся снова к Наташе:

      – Нет, Наташа. Не думаю, что это был такой тонкий и хладнокровный расчет. Тут все круче. Роджер просто живет своей жизнью и принимает решения, сообразуясь только со своим внутренним кодексом. Но, по счастью, эти решения хороши не только для него самого, но и для компании. Он интуитивно прекрасен, как я это называю, – герр Шлегель улыбнулся самую малость, лишь слегка дернулся уголок тонкого, нервного рта.

      Он помолчал, поколебался – продолжать или нет. И все-таки снова заговорил:

      – Это редкостный божий дар, Наташа. И вот этому я, пожалуй, завидую, хотя и не люблю это чувство. И признаваться в этом не люблю. Это практически гениальность. И я очень люблю наблюдать за Роджером, за тем, как он принимает решения. Это всегда поучительно, невероятно красиво и заставляет потом меня долго размышлять над его выбором. Поверь мне, я много прожил и давно в этом бизнесе. Будет у тебя шанс оказаться рядом с Роджером – впитывай, впитывай и впитывай, сколько сможешь.

      Может, как раз и хорошо, что отношения с Русланом так спонтанно случились, без приличествующих пауз, прелюдий и ухаживаний? Два взрослых человека, состоявшихся, неглупых – чего тут еще, какие нужны ритуалы? Живи, получай удовольствие,