К вопросу о циклотации (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

Кипящая атмосфера… Какая планета!

      БЫКОВ (очень искренне): Владимир Сергеевич…

      ЮРКОВСКИЙ: Вы хоть чувствуете, какой это рай для геологов?

      БЫКОВ: Владимир Сергеевич, вот об этом я и хочу сказать…

      У вас нет второго геолога…

      ЮРКОВСКИЙ (резко): Не напоминайте мне об этом!

      БЫКОВ: Может быть, я могу в какой-то степени заменить вам его?

      ЮРКОВСКИЙ (поворачивается к Быкову, несколько секунд с недоумением глядит на него, затем качает головой): Геологом нужно родиться.

      В рубке. Мир без тяжести. ЕРМАКОВ и СПИЦЫН, переползая от машины к машине, делают последнюю проверку готовности аппаратуры. Здесь экраном служит сферический потолок, рассеченный координатной сеткой. На экране плывет толстеющий на глазах серп Плутона.

      СПИЦЫН: Кажется, все в порядке, Анатолий Борисович.

      ЕРМАКОВ: Да, можно начинать посадку.

      СПИЦЫН (с сомнением): Не слишком ли к северу мы взяли? Ведь уходим от «Страны Мехти»…

      ЕРМАКОВ (сухо): Нет. Лишние сто километров ничего не значат. А точно будем садиться – когда построим ракетодром.

      ЕРМАКОВ, цепляясь за тросик, пробирается к своему креслу у пульта и пристегивается ремнями.

      ЕРМАКОВ: Богдан Богданович, ступайте в каюту.

      СПИЦЫН: Почему?

      ЕРМАКОВ: Так мне будет спокойнее. Идите, идите. Я… один.

      Кают-компания. СПИЦЫН быстро и ловко спускается в свое кресло.

      ЮРКОВСКИЙ: Почему ты не в рубке?

      СПИЦЫН (пристегиваясь): Сейчас командир начинает свой второй поединок с Плутоном.

      Рубка. ЕРМАКОВ наклоняется над микрофоном бортжурнала.

      ЕРМАКОВ: Абсолютное время восемьдесят восемь суток один час тринадцать минут. Начинаю посадку на Плутон. (Поворачивается к микрофону интеркома – внутреннего телефона.) Старт через пять минут. Даю Солнце.

      Кают-компания. Экран гаснет и загорается снова. На этот раз он полон звезд и между ними – одна, ослепительно яркая…

      БЫКОВ: Что это?

      СПИЦЫН: Солнце, Алеша. Перед спуском на планету есть обычай последний раз посмотреть на Солнышко.

      ЮРКОВСКИЙ (задумчиво): Сколько раз спускался на другие планеты, но никогда еще не видел его таким крошечным.

      ГОЛОС ЕРМАКОВА: Три минуты до старта.

      СПИЦЫН (отвечая Юрковскому): Шесть с половиной миллиардов километров за спиной.

      Экран гаснет, вспыхивает свет.

      ГОЛОС ЕРМАКОВА: Старт!

      Все обретает вес. Оседают в креслах люди. Падает книжка, катится по полу авторучка.

      БЫКОВ: А почему Анатолий Борисович в рубке? Разве спуск не автоматический?

      ЮРКОВСКИЙ (с досадой): Кто же спускается на автоматах в кипящей атмосфере?

      СПИЦЫН: Нас же раздавило бы, как улиток под каблуком.

      БЫКОВ (недоуменно): А я думал, машина…

      ЮРКОВСКИЙ: Машина – она дура. В непредвиденных обстоятельствах она легко идет на самоубийство.

      СПИЦЫН: А нам это ни к чему.

      Помещение дрогнуло. «Скиф» качнулся. Спуск начался.

      Рубка.