Другой мир. Фэнтези. Алексей Савченко

и направился к воротам.

      – Назовитесь!

      – А, чтоб тебя… нужно сказать Осирису, чтобы перестал уже баловаться с этими позитивными кодами, – Гор гневно ударил кулаком по массивной створке, – Анубис вообще их игнорирует, и циклы временные тоже считает условностью.

      – Пёс не прав! – процитировал Онурис любимую поговорку Осириса и отбарабанил: Храбрость. Азарт. Нетерпение. Теплота. Эмпатия. Разум.

      – Код принят. С возвращением, Онурис!

      – Спасибо!

      – Ты закончил любезничать с машиной? – заклекотал Гор, – Принцип. Ожесточённость. Лояльность. Интуиция. Тайна. Единоборство. Хаотичность. Наитие. Истина. Кара.

      – Код принят. С возвращением, Сокол!

      – Катись ты! Но сначала отвори мне эту проклятую дверь!

      Открывшийся за воротами коридор почему-то оказался не освещён и единственным ориентиром во тьме для Гора служили раскаты смеха идущего впереди Онуриса.

      ***

      Арена слепила тысячами полуденных солнц, и капли, падающие с языка Анубиса, испарялись, не успевая долетать до раскалённого песка.

      – Каждый день ты приходишь сюда, – донеслось из центра Арены, – Твоя Стража – глупость, признай это. И мы оба знаем, что когда-нибудь я выйду из этого круга.

      Тварь, расположившая своё громоздкое тело внутри начерченного кем-то кольца протянула одно из своих щупалец к Анубису. Беззвучная вспышка совпала с воем множества глоток – мужских, женских и звериных. Уродливые головы с пустотой вместо глаз повернулись к неторопливо приближающейся фигуре.

      – Хочешь выйти? – глаза Анубиса сузились.

      – Ничего в жизни сильней не хотел!

      – Хорошо, очень хорошо! – черные кулаки сошлись вместе. После того, как Пёс их неторопливо разомкнул, в правой руке у него сверкал хищно изогнутый антрацитовый хопеш, – Тогда попробуй меня убить!

      Когтистая ступня пересекла черту, Анубис зарычал и, подняв меч над головой, ринулся в бой.

      ***

      – Что это было? – Осирис открыл глаза и провёл дрожащими пальцами по лицу.

      – Это был полночный дождь, прохладный, несущий свежесть после долгого и знойного вечера! Ты чувствуешь?

      – Да! Да!

      – Сорви этот цветок, поднеси к лицу и сделай глубокий вдох.

      – Как-то странно я себя… чувствую? Я – чувствую?

      – Да, дождь струится по твоей коже, ветер её обдувает, а голова кружится от аромата цветов. Тебе нравится?

      – Это… божественно!

      – Не спеши, не торопись с выводами, Осирис, – маленькая тёплая ладошка прикоснулась к его груди, как раз напротив сердца, – Протяни руки, не бойся!

      Осирис осторожно, словно боясь сломать, прикоснулся к мягким плечам, с упоением ощущая пальцами гладкую кожу.

      То, о чём он знал всегда, но мучительно не мог вспомнить, возвращалось к нему с каждым новым прикосновением и ароматом. Чьи-то губы нашли его рот, и солнце померкло, опустившись в тёмные воды Нила, под грохот бушующей в жилах крови.

      Проснулся