Ветер Перемен. Ольга Токарева

слёзы не переставая лились по её щекам. Я открыл дверь, пропустил её, а сам закрепил семя над дверью. Завтра придёт хозяин, и мы уладим все формальности. В доме было четыре комнаты, кухня, две спальни и умывальня. Я разложил на столе прихваченную в таверне еду и понял, что проголодался.

      – Садись, поешь.

      Она замотала головой, отказываясь. Я подскочил к ней, схватил за плечи, начал трясти и кричать.

      – Понимаешь, я не знал, что так всё выйдет! Или, может, думаешь, что я очень хотел жениться, да ещё на такой пигалице?

      Она прекратила реветь и подняла на меня свои глаза. Я чуть не утонул в них, настолько они были голубыми, да только смотрели на меня с большой ненавистью. «Наверное, – подумал я, – за слово «пигалица». Я взял её за руку, усадил за стол.

      – Ешь.

      Голод взял верх, она жадно ела, стесняясь смотреть на меня. Я чуть-чуть пожевал хлеба, есть расхотелось. Сидел, ждал, когда она наестся, и рассматривал её. Худенькие плечи, пальчики настолько тонюсенькие, что через кожу видны все жилки, заострённые скулы и вздёрнутый носик – во всём чувствовались голод и бедность, волосы были чёрными настолько, что отливали синевой. Единственное, что не вписывалось в общую картину, – одежда. Платье, хотя рваное и грязное, было сшито из дорогой ткани. Поднявшись из-за стола, я прошёл до двери одной из спален, открыл дверь. Она вся съёжилась. Я кивнул головой.

      – Это твоя спальня.

      Подошёл ко второй спальне, открыл дверь. Произнёс:

      – Спокойной ночи, – и скрылся за ней.

      Не раздеваясь, плюхнулся на кровать и уснул, сил не осталось даже о чём-то думать.

      С первыми лучами солнца я проснулся, в голове всё мелькали картины вчерашнего дня. Надо привыкать к новой жизни. Мне ещё не доводилось ни о ком заботиться. Теперь я стал понимать Кулума и то, какой груз взвалил он себе на плечи, взяв тогда меня. Но я-то ведь – не девчонка. А с ней как обращаться? Я вскочил с кровати, умылся, заглянул в соседнюю спальню – та мирно спала, свернувшись калачиком. Нужно идти на рынок, купить ей одежду да провиантом запастись.

      Город только просыпался, лавочники раскладывали товар. У входа в мясную лавку развалились бродячие собаки. Ловя носами ароматный воздух, они слегка скулили, желая разжалобить хозяина – может, он смягчится и кинет какую-нибудь кость. Я зашёл в молочную лавку. Торговка, женщина лет пятидесяти, кинулась ко мне с расспросами.

      – Что желаете?

      – Я купил дом неподалёку и хочу с вами договориться, чтобы вы приносили молоко.

      – Господин живёт один?

      – Нет, я вчера женился. И не подскажите ли в таком случае: мне нужна прислуга для жены, она ещё совсем ребёнок, а я человек военный и не хотел бы оставлять её одну, когда меня не будет дома.

      – Понимаю, понимаю, охотно помогу вам. Моя сестра как раз ищет работу, она чуть старше меня, свои дети у неё уже выросли и разлетелись кто куда. Лучше прислуги не найдёте, она прекрасно готовит и жене вашей поможет в любых