Сестры. Александр Дюдин

и тебе надо. Посмотри, как я! – Он побежал, ловко, легко, как обезьяна, вскарабкался на плечо первого, затем второго солдата. Схватился за ветку, провис, качнулся раз, другой и спрыгнул, присев.

      – Вот как надо! – поставил его в пример сержант.

      Довольный, отряхивая руки, Гурген подошел к Марии. Между тем бойцы заметили вновь прибывшую девчонку, подталкивали друг друга, показывали на нее глазами.

      – Зачем этот цирк? – допытывалась Мария.

      – Пойдем, покажу.

      Гурген сбегал в землянку, вернулся с большим полевым биноклем.

      – Трофейный, у Семеныча со Сталинграда, – похвастался он.

      Траншеи почти пустые: все были на занятиях в посадках.

      – На, смотри, что видишь?

      Мария видела обгорелое черное поле, вдали – в несколько рядов колючую проволоку, за ней, справа, как игрушечные, торчали трубы сожженной деревни.

      Далеко, на горизонте, ярко горела щель утонувшего за ним солнца. И ни души. Воздух наполнен морозным запахом земли и покоя. Как будто и не было войны. Это удивило Марию и снова заставило сжаться сердце.

      – Ну и что?

      – Ничего не видишь?

      – Вижу сожженное поле, деревню, колючую проволоку.

      – Поверни винт в середине. Дай я посмотрю. Вот, – снова передал ей бинокль, – видишь, за проволокой чуть заметная зеленая полоска? Это бруствер засеян просом для маскировки, а за ним – противотанковый ров метров пять-шесть в глубину, да столько же в ширину. Ребята ходили в разведку, говорят, на метр, а где и глубже, в нем вода. У нас с неделю как сухо стало, а то всё дожди шли, поналивало воды. Теперь понимаешь? Зачем этот цирк? Не только танк, но и человек шесть метров не перепрыгнет. Это спуститься надо, а потом выбраться!

      – А если мост навести? Или в другом месте перейти?

      – Понимаешь, этот ров полукольцом непрерывно окружает весь запорожский плацдарм, до самого Днепра. Он пристрелен косопулеметным огнем дзотов. Сколько мостов надо? Как их строить под огнем? Ты что говоришь? А здесь видела, люди, как муравьи, лезут – пять минут, и отделение наверху!

      – А танки, орудия как?

      – Это дело саперов, подорвут края, сделают проходы.

      – Я так лезть по человеку не сумею, наверное, – растерялась Мария.

      – Ничего, мужики не все умеют. Для таких лестницы наделаны. По лестнице умеешь?

      – Умею, а что это за бугры?

      – Могильные курганы, и в каждом дзоты – укрепрайоны.

      – Господи, каждого человечка на этой равнине, как на ладошке, видно! Как же это всё можно взять?

      – Ничего, не такое брали! Только не забудь, полы шинели вот так заткни за ремень, а то мешать будут.

      – Это знаю.

      Стало совсем темно. Они вернулись в землянку. Семеныч укладывал скатанные бинты в санитарную сумку.

      – Вот, дочка, значит, собрал тебе сумку. Посмотри сама, может, что не так?

      – Спасибо, Семеныч. Завтра бой?

      – Видать, бой. Давно готовимся. Он не спеша оторвал квадратик