Сестры. Александр Дюдин

длинными сильными руками. Санитары заломили их назад, втолкнули его в ярко освещенный коридор больницы.

      – Как же вы не побоялись посадить его позади себя? – спросил шофер.

      – А куда бы я его посадила? Отвезти надо было! А струхнуть-то я струхнула, когда он замкнул ладони на моем горле!

      – Да ну?! – удивился тот. – Это когда? Я и не приметил!

      – А когда я запела, – Валя лукаво, искоса посмотрела на него.

      – А я думал, вы от скуки запели, а вы от страха! – рассмеялся шофер.

      Глава 23

      – Почему нет Лени Болотова? – спросила Валя.

      – Сохраняет положение покоя, – серьезно ответила староста.

      – То есть? Не поняла!

      Он из детдома, не хватило денег до зарплаты, нет ни гроша, он голодает, вот приходит с работы и ложится, чтоб сохранять силы.

      Валя достала из сумочки пять рублей, подала старосте.

      – Отдайте ему.

      – Не возьмет, гордый! Мы уже предлагали ему, не берет!

      Валя решила поговорить с ним сама. После занятий пошла в общежитие. Светлая морозная ночь. Накануне шел обильный снег – засыпал город. Он словно нахохлился нависшими снежными шапками крыш, из-под которых тепло светились окна, маня уютом, запахом щей. Мерз нос. Валя прикрыла его варежкой, торопливо поскрипывала валенками. Мерзли коленки, старалась задевать ими друг об друга, чтобы не обморозить. Еще поворот, и перед ней встало двухэтажной здание общежития с тусклым светом в окнах. Поднялась по обледенелому крылечку, еле открыла примерзшую дверь. Вступила в облако морозного пара, ворвавшегося с ней. Шум, гам, крики, радио, где-то бренчит балалайка, где-то пиликает гармонь. За столиком небольшого росточка старушка в очках теребит сухую рыбешку. Жует хвост деснами, перекладывая его то на одну, то на другую сторону.

      – Вы не скажете, в какой комнате живет Леня Болотов? – обратилась Валя.

      – В восьмой, вон, в конце коридора.

      В небольшой узкой комнате жило десять человек. Справа попарно сдвинуты койки, неряшливо заправленные серыми шерстяными одеялами, смятыми, кое-как брошенными подушками. Слева – длинный стол под зеленой узорной клеенкой, заваленный книгами, листами исписанной бумаги, посудой, хлебными крошками. В центре – тарелка, до краев наполненная водой, с плавающей в ней кожурой вареной картошки и разбухшей, горелой коркой хлеба. На одной из коек сидел рыжий конопатый вихрастый паренек, обняв колени, уперся в них подбородком. У босых ног лежал открытый учебник. У стены, подложив руки под голову, лежал на спине Леня. Увидев Валю, соскочил, встал, в одних черных трусах и белой майке, прошлепал босиком к столу, взял табуретку, поставил рядом со своей койкой.

      – Садитесь, – смотрел на нее непонимающими глазами. Взглянул на свои голые коленки, прыгнул под одеяло. «Зачем пришла? Девчонки наболтали!» – догадался он.

      Валя села, не раздеваясь. Открыла портфель, подала ему пять рублей. Спросила:

      – Хватит до зарплаты?

      Он