Город для счастья. Юрий Горюнов

человеком, а не разбитым кораблем в душе. Смутная тревога от неизвестности, которую я чувствовал. Копилась у меня внутри, не давая успокоиться. Это тревога задавала один и тот же вопрос – а что дальше?

      Я подошел к окну, за которым уже наступил вечер и темноту разрывал только свет уличных фонарей. Задернув штору, я прошел и сел в кресло, включив торшер. Мысли о Наде, встрече с ней, на которую я рассчитывал, не отпускали меня. Я ее давно не видел. Сколько лет прошло. Последний раз мы виделись перед моим отъездом в командировку. Не раз слышал, что у прошлого беспощадные глаза, я с этим не согласен. Это, смотря какое прошлое, у моего прошлого глаза были добрые, разве чуть с укором, с капельками слез.

      Мои мысли скакали в голове, создавая помехи друг другу, словно каждая взахлеб старалась донести свою идею и моем прошлом и указать, что надо делать в будущем. Пора себя осадить, не отвлекаясь на мелочи, постараться обратить свое внимание на главное. Мое прошлое, в котором была Надя, началось со студии Ника. После того, как мы вышли от него, я самым банальным образом предложил ей прогуляться, чтобы закрепить столь случайное знакомство. Я ей так и сказал, что хочется произвести на нее впечатление, на что она ответила:     – Попробуй. Может быть, и получится.

      – А что много было попыток у других?

      – Были, но как-то в основном неудачные.

      – А ты получается, как принцесса из сказки выбираешь и ищешь недостатки у мужчин, чтобы отказать?

      – А что их искать, они и так все на виду, практически каждый раздевает взглядом.

      – А ты что думала? Природу не обманешь.

      – Природу не обманешь, это верно, но вот похоть можно иногда укротить.

      Надо отдать ей должное, она была красива – этакая томная брюнетка, с большими глазами и длинными ресницами, в которых я видел искорки смеха. Выше среднего роста. От ее фигуры дух захватывало. Учитывая, что она не торопилась, то мы пошли вдоль улицы.

      – А почему ты выбрал архитектуру?

      – Есть у меня тщеславная черта, оставить после что-то. Меня не будет, а мои труды останутся.

      – А что больше оставить нечего? – спросила она сквозь смех.

      – Ну почему же. Попытки к этому пока не предусматриваю, хотя все зависит от объекта, – и я нарочно окинул ее взглядом, – но на такой вопрос хочется ответить вопросом. Если надо могу доказать?

      Надя выдержала мой взгляд, – Пока не надо, а потом посмотрим. Ну, оценил?   – ехидно задала вопрос.

      – Все в полном порядке, не знаю, что такое совершенство в женской фигуре, но у тебя пока нет ничего, что надо было бы убавить или добавить.

      – Пока?

      – Если доведется, я тебе могу об этом сказать этак лет через двадцать – тридцать, есть ли, что лишнее.

      – Ты на это рассчитываешь?

      – Даже если у меня всего один процент из ста, его нельзя упускать. Так что время еще есть, не торопись.

      – Да я и не тороплюсь, это ты не упусти свой шанс.

      Мы медленно шли вдоль улицы, и меня распирала гордость, что рядом идет такая девушка, на которую обращают внимание. Я сам тоже не был уродом, и часто сам был объектом женского внимания, но это совсем другой случай.

      – А