Как казак пить бросил. Андрей Прохоренко

тямы и без смекалки казак – не казак. Ты же в паутину попал. Сам не выпутаешься, но попробовать можно…».

      «А кто паук?»

      «Ты жертва. И это все, что пока тебе надо знать. Как жертва ты себя ведешь и себя же теряешь. То, что побратимы твои погибли, такая участь им определена была. Ты жить остался, значит, за всех погибших и жить должен, да так, чтобы твоя жизнь послужила примером другим. Тогда казакам поможешь».

      «Нудно мне от моралей и твоих проповедей. Не мних, а речешь, как будто мед по губам стекает. Ты прямо скажи: что от меня хочешь?»

      «Чтобы ты собой занялся и себя за казацкий чуб вытащил из месива, в которое попал. Есть для чего жить, о себе заботиться. Побратимам ты не помог, не женился, сына не воспитал, казацкой науке молодежь не научил. Себя дал не единожды побить и лицом в грязь опустить. Негоже, казаче, негоже так жить!»

      «Ты там знаешь, что мне делать и как жить», – возмутился для вида казак, но слова волхва побудили его задуматься.

      «Глянь, на кого ты стал похож, – продолжал Сверзень. – Посмотри, что от тебя осталось. Еще немного и будешь тенью, от которой ничего не зависит. Ты этого хочешь?»

      «Так нечистый отступил. То возле меня ошивался, то куда-то пропал. Нет нигде».

      «Он вскоре объявится. Ты для него жертва, овца, которой он вскоре пообедает. А раз так, то вряд ли мы еще с тобой поговорим».

      «Тебе какая выгода мне помогать?»

      «Прямая. Я – прошлое воплощение духа, который ты сейчас представляешь. Неужели батька, твой учитель, ничего тебе не рассказывал о прошлых жизнях?»

      «Почему не рассказывал? Знаю я, что и к чему. Не все, конечно, но мне и этого достаточно».

      «А раз так, то слушай, – донеслись до казака мысли Мирши. – Ты сейчас, после того, как со мной поговоришь, к Серезу на Хортицу вернешься, объяснишь ему все и скажешь, чтобы он тебя научил тому, что поможет тебе избавиться от зависимости и от нечистого. Только помни: как бы тебя не уговаривали сыграть, или что-то еще сделать такое, к примеру, на спор дно кружки увидеть, не соглашайся».

      «А кто мужчина, который за мной, как тень, следует?» – поинтересовался казак.

      «Кто-кто, тот, кто тебя постоянно преследует, где бы ты ни жил и что бы ни делал. Мне он тоже жить не давал».

      «Так он тень или реальное лицо? Физическое тело, как кунтуш, носит?»

      «Есть и тело, а есть, как видишь, и темные энергии. И они все больше сгущаются. На него очень многие работают. Это Аламирст, черный маг, питающийся энергией других людей. Сотни людей, сами того не подозревая, отдают ему энергию».

      «И что, управы на него нет никакой?»

      «Средство может найтись. Нужно только думать. А ты к этому непривычен. Все саблей привык махать да из пистоля стрелять. Как с ним хочешь сладить, когда ему должен? Если бы долга у тебя не было, он бы за тобой не шел бы…».

      «Надо в церковь пойти, батюшка его испугает, молитву прочитав».

      «Сам-то веришь в то, что говоришь? Ты же почти характерник. Разве что не доучился. Так это дело поправимое…».

      «Не подействует?»

      «А ты думаешь, что у него с батюшкой нет договоренностей? Ошибаешься. Ничего ему он не сделает, только поможет