Театр. Владислав Шмидт

ги по соответствующим номеркам билетов. Собрались. Сидят. Ждут ответов. Перед закрытым занавесом на полукруге манежа в цилиндре мужчина, шевеля усами, читает стихи, микрофонную стойку, как больно стройную женщину хватает кистьми. Следом зычно кричал. И зычно перечислял имена тех, кто выплыл к берегам из белого мрамора, и тех, кто утонул в шуршащей зелени. И снова кричит, и им посвящает стихи. Красный взбирается занавес вверх под неумолкающий говор. За ним – стол окруженный мужчинами под нависшим роялем. На нём – кружки и в центре фарфоровый чайник, руки тянут чёрствые со сгущенкой пряники из старой салатницы. Сидят. Ждут. Пьют чай. Оратор сходит на бас, и голос его меняется, интонация входит в волну вечно ломающейся шоколадной плитки. И вот он на большом планшете перелистывает диаграммы и графики, и зычно кричит про формулы достатка и успеха.