Посланец (сборник). Станислав Вторушин

что ли?

      – А кто их поймет? – пожал плечами Николай. – Для меня они все одинаковы. Что чеченцы, что грузины с азербайджанцами. У всех свои государства есть, а лезут почему-то к нам.

      – А я-то думал, что у нас тут все налаживается, – разочарованно протянул Беспалов. – К всеобщему счастью идем.

      – Счастье – это то, о чем человек мечтает, – философски заметил Николай. – А сейчас нам и мечтать не дают. Выживать надо.

      – Выживем, Коля. И с хачиками разберемся. – У Беспалова вдруг напряглись кулаки и заходили желваки на скулах. – Нам ведь с этой земли бежать некуда. Другой у нас просто нет. И счастье наше для нас никто не построит. За все надо самим бороться. Нам с тобой и вот им – тоже, – Беспалов кивнул на притихших ребятишек. – Иначе пропадем.

      – Да как же бороться? – Николай даже передернулся от негодования. – Кругом все продано. Милиция защищает только их. Суды и прокуратура – тоже. За простого человека в России заступиться некому. Мы на своей земле – рабы, не больше.

      – Тут ты не прав, – заметил Беспалов. – С человеком поступают так, как он это позволяет. В любой ситуации нельзя терять своего достоинства. Как только потеряешь его, сразу становишься никем. С тобой даже последнее ничтожество перестает считаться. А пока достоинство при тебе – ты человек.

      Настя вдруг приподнялась на стуле и, посмотрев в окно, сказала:

      – Опять эти ведьмы идут. Вчера кое-как от них отвязалась, а они не унимаются.

      – Кто не унимается? – спросил Беспалов.

      – Две бабы какие-то. Все в церковь свою сватают.

      – В какую церковь?

      – То ли иеговисты, то ли еще кто-то. Называют себя христианами. А недавно «белое братство» приезжало. Человек двадцать. Строевой колонной по нашей улице прошли, все в белом. Ребятишки за ними до околицы бежали.

      У Беспалова снова заходили желваки на скулах. Он осторожно поднялся из-за стола, молча взял тросточку и направился к двери.

      – Ты куда? – испуганно спросила сестра.

      – С христианками побеседую. Вы тут посидите, я мигом.

      Женщины были ухоженными, хорошо одетыми и выглядели интеллигентно. Увидев Беспалова, по-хозяйски открыли калитку и устремились к нему. Он остановился посреди ограды, поджидая, когда они подойдут. Потом спросил:

      – Чем могу служить?

      – Мы хотим вам дать литературу, – сказала одна, цыганистого вида. На ней было тонкое, цветастое платье с открытым декольте, наполовину обнажавшем полные груди. – Почитайте наши книжки и приходите на собрание. Мы его в клубе проводить будем.

      – Вы сами-то откуда? – спросил Беспалов.

      – Из города.

      – А книжки зачем привозите и людей в клуб собираете?

      – Чтобы в правильной вере укрепить. Человеку без веры нельзя, – сказала все та же цыганистого вида.

      – У нас церковь есть, – сказал Беспалов. – Люди в нее ходят. Они себе веру тысячу лет назад выбрали.

      – Та вера не настоящая. Ведь не зря на попов гонение было. Мы хотим в настоящей