Герцогиня. Оливия Штерн

– и она получила возможность взглянуть в серые глаза собственной смерти.

      – Тебе когда-нибудь ломали пальцы? – без тени улыбки спросил он, – а кости? Просто так, одну за другой?

      Лина замотала головой. И все-таки заплакала.

      – Я… вам ничего… не сделала. За что?

      – Кольцо. Мне нужно кольцо. Скажи, где оно, и умрешь быстро.

      – Вы хороший человек, – выдохнула девушка, – пожалуйста…

      – Ты ошибаешься, – глухо сказал мужчина и нахмурился, – я не хороший человек. Возможно, когда-то им был, давно… Но не теперь.

      Он с силой припечатал Лину к полу, так, что зубы клацнули, и быстро огляделся.

      «Кричи, кричи, дура!» – мелькнула мысль, но горло сжал спазм. Не то, что кричать, дышать едва могла.

      Между тем тот, кого в ювелирном салоне знали как Макса, прошелся по комнате, остановился перед прикроватной тумбочкой и уставился на фотографию в рамке. Там, где Лина с бабушкой, и бабушка еще моложавая и веселая.

      – Это кто? – хмуро спросил мужчина, беря в руки рамку, – быстро отвечай.

      – Бабушка моя, – просипела девушка. Горло отпускало помаленьку, еще немного – и можно будет заорать, зовя на помощь. Разумеется, спасать никто не бросится, но можно привлечь к себе внимание. Звукоизоляция в квартирах была никудышней.

      – Это она тебе кольцо оставила? – уточнил он, – говори, где оно.

      – Не скажу, – Лина даже отвернулась.

      – Возможно, это твой единственный путь к спасению.

      Вот те раз!

      Он передумал ее убивать?

      Или… заберет кольцо, и все равно убьет потом?

      Но, пока раздумывала, ювелир по наитию выдвинул ящик и удовлетворенно хмыкнул.

      – Не убивайте меня, – тихо попросила Лина.

      В свете хмурого октябрьского утра она разглядывала своего убийцу, а тот, в свою очередь, перстень, поворачивая его то одним, то другим боком. Выглядел при этом ювелир так, словно решал в уме очень сложную задачу, и от результата ее решения зависела судьба целого мира.

      «Сколько ему лет?» – мелькнула совершенно неуместная мысль, – «он ведь молодой… а голова седая…»

      Взгляд Лины скользнул по несколько худощавой, поджарой фигуре Макса. Он был одет в мешковатый черный джемпер и черные же джинсы – видимо, на черном пятна крови не так заметны. Лицо казалось смутно знакомым, резкие черты, острые скулы, густые темные брови вразлет. Тяжелый подбородок, выдающий такой же тяжелый характер. Губы сжаты в линию, тонковаты. И острый нос с горбинкой, ноздри раздуваются хищно – как у зверя, почуявшего легкую добычу.

      Бред какой-то. Ну нигде не могла она его раньше видеть!

      Он повернулся резко, почувствовал, что его рассматривают. Давил взглядом несколько мгновений, а затем одним стремительным движением приблизился, подхватил Лину под мышки, поднял и встряхнул.

      – Значит так, слушай внимательно. Сейчас я заберу кольцо, и это будет платой за сохраненную жизнь. А ты забудешь, навсегда забудешь о том, что у тебя это кольцо было, и что ты меня встречала. Поняла? Если бы я мог, то отнял бы твои воспоминания,