Осень на краю света. Дмитрий Заваров

как гусар.

      – О! Любовь твоя за водкой выбралась, – пошутила спутница.

      – Молчи, понимала бы что! – смущенно прошипела Клавдия Степановна.

      – Здорова, Клава! – крикнул Федор Иваныч, передумав заходить в магазин.

      – Привет героям-танкистам! – задорно отозвалась Клавдия Степановна. – Как живешь-можешь?

      – Да потихоньку.

      – За пол-литрой?

      – Обижаешь, подруга. Внучек ко мне сегодня заскочит, надо что-то к чаю.

      – Внучек! – фыркнула Нонна. – Сбрендил на старости лет.

      – Познакомишь, может быть? – Клавдия Степановна обрадовалась посетившей ее идее. – А то все говорят, говорят, а я и не видела.

      – Дык ты заходи ко мне. Часам к пяти, значит.

      – Есть, товарищ лейтенант, – звонко отрапортовала Клавдия Степановна.

      – Ты еще замуж попросись! – посоветовала Нонна. – Только не забудь белье кружевное нацепить, как рабыня Изаура.

      Федор скрылся за дверью – его фигура смутно прорисовалась сквозь грязноватое витринное стекло. На миг в разводах пыли мелькнуло то самое – длинное, белое: то ли лицо, то ли лошадиная морда. Но Клавдия Степановна ее не заметила. Она пошагала наискосок через площадь, прямо по газону перед памятником.

      От газона тут, правда, осталось одно название: сектора усыпанной мусором земли, огороженные раскрошившимися бордюрами. А ведь было время, когда вокруг Ленина росли голубые елки, монумент опоясывали толстые цепи, висящие на чугунных столбах. Эти цепи они с Петром Николаевичем, председателем, заказывали в Москве, на заводе ЗИЛ. А теперь от былой красоты остался один Ленин. Высокий, метра под три, постамент, с квадратными следами от содранной мраморной плитки. Фигура вождя без каноничной кепки и вытянутой руки. Скульптор запечатлел Ленина в движении – стремительном, легком: правая нога вперед, плащ приподнят порывом ветра… От елок по периметру даже пеньков не осталось, а он все спешит куда-то.

      – Ну что встала-то? – поинтересовалась Нонна.

      – Вон там он стоял, – показала на угол газона Клавдия Степановна.

      – Кто?

      – Федор.

      Было это после войны. Сорок седьмой год. Девятое мая. Торжественное собрание возле Ленина. Клавдия Степановна, тогда просто Клава, пионерка, на линейке. И Федор, молодой ветеран, боевой танкист, грудь в медалях. Кажется, она его только тогда и заметила – до этого даже не видела, пусть и жили в одной деревне. Тот день даже сейчас перед глазами стоит, как цветная фотография.

      – Любовь с первого взгляда! – хмыкнула Нонна.

      – Выходит так! – спокойно согласилась Клавдия Степановна.

      – А что ж ты упустила-то?

      – Жизнь так сложилась. Пока подросла, он женился. Потом, когда развелся, я уже замужем. Сын, второй…

      – Ну Сашка, муж-то, тебя за дело бил.

      – За дело, – согласилась Клавдия Степановна.

      – Надо было к Федору не ночами бегать, а с детьми перебираться. Не ходили бы сейчас, как два огрызка.

      – Где ж ты