Брат волколака. Николай Иванович Липницкий

не прав?

      – Правы. Так вы что, тоже?

      – Мутант, ты имеешь в виду? Мы все уже здесь мутанты. Каждый по-своему. Ни один человек на земле не остался таким, каким был до Ужаса. Просто у кого-то это проявляется, а у кого-то нет до поры. У тебя мутация проявилась после контакта с волколаком. Так?

      – Так. Вот, – Женька размотал тряпицу и показал культю.

      – Болит? – участливо поинтересовался старик.

      – Болит.

      – Кости у тебя растут быстрее, чем мышцы и кожа. На, вот, тебе мазь. На барсучьем жиру замешана. Поможет.

      – Спасибо. А вы тоже это, после волколака?

      – Я-то? – засмеялся старик. – Нет. Меня зверушки изначально за своего принимают. А не захочу, так и не почуют совсем. У тебя как получилось-то?

      Женька прихлебнул отвара из кружки и рассказал, как потерял кисть, а так же обо всём непонятном, что приключилось с ним в последнее время.

      – Ну, что я тебе скажу, – потеребил рукой бороду Лесовик. – Волколак в тебе и свою кровь и человеческую чувствовал. И понять не мог никак, вроде и добыча неподалёку, и волколачий дух рядом. Вот в растерянности и крутился возле тебя. А остальные… Ну и названия придумали! У всех зверушек от создания веков свои названия были, и не надо новые городить. Не хозяин, а медведь, не сыть, а росомаха, не горбатый дед, а лось, не водяной, а сом. Они изначально волколаков сторонятся. Вот в тебе его дух чуяли, поэтому и подальше от тебя старались уйти. Скорее всего, потому что волколаки не отсюда. Чужие они для зверья местного. Не из нашего мира.

      – Как это?

      – Ну, всё зверьё существовало всегда. А вот эти твари появились только после Ужаса. А до того, о них только в сказках, да легендах рассказывали. Видать, и раньше каким-то чудом прорывались в наш мир ненадолго. Было такое поверье, что в полнолуние некоторые превращались в таких вот чудищ и охотились на людей. Вот так всю ночь лунную охотятся, а к утру опять человек. А те, кто был укушен и выжил, тоже становились такими.

      – Так я что, тоже таким стану?

      – Не пугайся. Говорю же, сказки всё это сказки и легенды. Человек, когда что-то не понимает, сам домысливает. И фантазия при этом на всю катушку работает. Чем страшнее, тем лучше. Человеческая природа такая. Тебе от них с укусом передалась способность к регенерации.

      – Реге… что?

      – Регенерация, это восстановление потерянных органов. Вон, у тебя кисть откушенная восстанавливается. И я больше, чем уверен, что и раны на тебе на глазах будут затягиваться. Ну и, вдобавок, скорее всего, у тебя и сила прибавляется, и скорость реакции. А человеческий облик ты не потеряешь. Не бойся.

      – Ну, хоть на этом спасибо.

      – Что нос повесил? Вокруг одни плюсы. Кисть восстанавливается, зверьё шарахается, организм в лучшую сторону меняется.

      – Ага. И из деревни выгнали. Спасибо ещё живьём не сожгли.

      – Ну, да. В ваших краях лютуют в этом плане.

      – А где не лютуют?

      – На севере. Там люди вполне лояльно к мутациям относятся. Точнее, вообще не относятся. Просто не обращают внимания.

      – А что там, на севере?

      – Города